Союз Писателей Республики Абхазия

В 1928 г. создана Абхазская Ассоциация пролетарских писателей. Она была предшественницей будущего Союза писателей Абхазии.

23 апреля 1932 года Центральный Комитет ВКП(б) принял постановление о перестройке литературно-художественных организаций» (опубликовано 24 апреля). Тогда же оргкомитет по организации Союза писателей во главе с А. М. Горьким начал подготовку 1-го Всесоюзного съезда писателей СССР.

В 1932 г. и в Абхазии был сформирован оргкомитет по созданию Союза писателей под руководством С. Я. Чанба. В 1933 г. был создан Союз советских писателей Абхазии (впоследствии Союз писателей Абхазии), в который вошли почти все писатели Абхазии, не только абхазские, но и другие, пишущие на русском, греческом, армянском, грузинском языках. Естественно, в 30–40-х гг. при приеме новых членов в Союз идеологический мотив играл определенную роль, но в условиях Абхазии — не решающую, ибо здесь еще сохранялись национальные традиции, Апсуара, влиявшие на взаимоотношения в обществе, и каждый новый писатель для абхазской литературы и культуры много значил.

Первым председателем Союза писателей был в 1933–1937 гг. С. Я. Чанба. (После убийства С. Я. Чанба бериевскими палачами, председателем СП Абхазии стал Л. Б. Квициниа (в 1938–1939 гг.). В последующие десятилетия председателями Союза писателей Абхазии (впоследствии правления СП Абхазии) были: Г. Д. Гулиа (1940–1945), Х. С. Бгажба (1945–1948), И. К. Тарба (1948–1953, 1958–1979), Б. В. Шинкуба (1953–1958), М. Т. Ласуриа (1979–1986), А. Н. Джонуа (1986–1989), А. Н. Гогуа (1989–1997), Б. А. Гургулиа (с марта 1997 г. по октябрь 2002 г.), Г. Ш. Аламиа (с 12 декабря 2002 г. до апреля 2004 г.), Н. Т. Квициниа (с апреля 2004 г. по 6 апреля 2010 г.), Т. М. Чаниа (с 6 апреля 2010 г. по 15 апреля 2011 г.); А. К. Мукба (с 15 апреля 2011 г. по 6 декабря 2016 г.), В. В. Абхазоу с 6 декабря 2016 г. по 27 апреля 2022 г. 27 апреля 2022 г. вновь избран председателем).

17 августа — 1 сентября 1934 г. в Москве состоялся первый Всесоюзный съезд советских писателей, в котором окончательно оформился новый большой творческий союз — Союза советских писателей СССР (впоследствии — Союза писателей СССР). Делегатом съезда от Абхазии был С. Я. Чанба. Он был избран членом Ревизионной комиссии Союза советских писателей СССР, как представитель Абхазии.

После смерти Сталина и расстрела Берии у абхазов появилась надежда на восстановление справедливости. В 1954 г. абхазы получили возможность вернуться к алфавиту, основанному на кириллице. Начался процесс реабилитации абхазского языка, возрождения национальной культуры.

В это же время встал вопрос об издании литературного периодического журнала. И в решении этой сложной проблемы активно участвовал Д. И. Гулиа, который давно мечтал о таком издании. Упорство проявили и многие представители абхазской интеллигенции. В итоге в 1955 г. начал выходить литературно-художественный и общественно-политический журнал «Алашара» — орган Союза писателей Абхазии. Это стало величайшим событием в духовной жизни абхазов. Такого регулярно выходившего журнала в истории Абхазии и национальной культуры еще не было. «Алашара» — это единственный абхазский литературный журнал, регулярно выходящий по сей день.

С 2013 г. начала выходить литературная газета «Аамта» («Время»), учрежденной Союзом писателей Абхазии.

* * *

В этот период огромное значение имел перевод произведений абхазских писателей на другие языки, особенно на русский язык, которым владело абсолютное большинство населения СССР и многие граждане ряда зарубежных стран. Перевод способствовал выходу абхазской литературы на международный уровень, ее пропаганде. И здесь, конечно, огромную роль сыграли Союз писателей Абхазии и Союз писателей СССР, в центральных структурах которого постоянно действовала секция (бюро) по переводу произведений других национальных литератур на русский язык. Такие же бюро были в писательских организациях союзных и автономных республик, которые оказывали содействие переводу с других языков на родной язык.

В течение трех десятков лет на русский и другие языки было переведено большое количество произведений абхазских поэтов и прозаиков.

Вместе с тем в переводе на абхазский язык было издано немало произведений классиков мировой литературы.

Таким образом, конец 50-х — начало 90-х гг. занимают особое место в истории абхазской литературы. За 30–35 лет национальная литература, вопреки недоброжелателям абхазского народа и ее самобытной культуры, стала развитой самодостаточной литературой. У нее были весомые успехи, которые позволили ей выйти за рамки автономной республики и дойти до русскоязычного и мирового читателя. В эти годы сформировались новые художественно-эстетические традиции, которые имели огромное значение для дальнейшего развития литературы.

* * *

В современной литературе начала появляться и документальная проза с публицистическими чертами.

Появляется и молодое поколение поэтов и прозаиков, способных сохранить преемственную связь. Есть надежда, что национальный литературный процесс не прервется в будущем. И здесь, конечно, немаловажную роль играют творческие организаций.

Союз писателей РА

СОЮЗ ПИСАТЕЛЕЙ АБХАЗИИ

И НАЦИОНАЛЬНЫЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПРОЦЕСС

В ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОМ КОНТЕКСТЕ

(1920-е — 2010-е годы)

В начале, хотя бы кратко, следует сказать о некоторых важных исторических событиях конца 1910-х — середины 1930-х гг. в Абхазии, которые оказали огромное влияние на становление и развитие национальной литературы, мировоззрение абхазских писателей.

В июне 1918 г. грузинские войска оккупировали Абхазию и Сочинский район (до Туапсе), объявив его частью Грузии. Недовольство населения Абхазии росло. В итоге народ восстал против захватчиков. Раньше эту борьбу историки в основном рассматривали в рамках революционного движения трудящихся, а его участники считались революционерами. Однако для революции здесь не было социальных причин. Эта была национально-освободительная борьба, в которой участвовали все слои общества (князья, дворяне, крестьяне); ее главной целью являлось освобождение Абхазии от грузинских войск. Участниками этой борьбы были и люди, которые придерживались социалистических идей, поддерживали большевиков, среди которых были известные политические и государственные деятели: Н. А. Лакоба (1893–1936), Е. А. Эшба (1893–1939), Д. И. Аланиа (1893–1938), С. Я. Чанба (1886–1937) и др. Вместе с тем они не делили абхазское общество по классовому принципу (на князей, дворян и крестьян); они прекрасно понимали, что гражданская война может привести обескровленный после Кавказской войны XIX в. народ к гибели. Укреплению внутреннего единства народа, сглаживанию взаимоотношений князей, дворян и крестьян (это главные сословия общества) способствовала Апсуара (национальная этическая система), принципы и нормы которой были всеобщими. Этим неписанным законам должны были следовать все — и представители различных сословий, и люди с разными политическими взглядами. В то время интересы абхазского народа и Советской России совпали. Это, видимо, и определило форму возрожденной абхазской государственности.

В конце февраля 1921 г. абхазские повстанческие отряды «Киараз» при поддержке полка IX Красной Армии активизировали борьбу против грузинских войск на северо-западе Абхазии. 4 марта был освобожден Сухум (Сухум-Кале), а 19 марта вся территория Абхазии от реки Псоу до реки Ингури (Егры) была очищена от войск меньшевистского правительства Грузии. Вся власть сосредоточилась в руках Революционного Комитета (Ревкома) Абхазии.

28 марта 1921 г. в Батуме под председательством Г. К. Орджоникидзе и при участии Е. А. Эшба и других состоялось совещание Кавказского бюро ЦК РКП(б). Совещание одобрило позицию абхазского руководства о будущем государственном устройстве и статусе Абхазии. 31 марта 1921 г. Ревком Абхазии принял Декларацию об образовании Социалистической Советской Республики Абхазия (ССР Абхазия). 21 мая 1921 г. Ревком Грузии поддержал решение Ревкома Абхазии и обнародовал Декларацию «О независимости Социалистической Советской Республики Абхазия». Но вскоре руководство Грузии, прикрываясь партийными билетам и лозунгами «дружбы народов» и «интернационализма», продолжая шовинистическую и захватническую политику своих предшественников («меньшевистского» правительства Грузии во главе Н. Н. Жордания), при поддержке И. В. Сталина и других известных грузинских политических деятелей в РКП(б) развернули жесткую компанию по ликвидации самостоятельности Абхазии. В высших партийных кругах под давлением и диктовку И. В. Сталина стала внедряться установка: «партийную работу вести в направлении объединения Абхазии и Грузии в форме автономной республики, входящей в состав ССР Грузии». (См. об этом: Абхазы. М., 2007. С. 88. Издание 2-е, исправленное. М., 2012. С. 88). Таким образом, механизм ликвидации был запущен. Абхазия оказалась в тяжелом положении; ее политическое руководство, представители национальной интеллигенции и сам народ были категорически против сближения Абхазии с Грузией. Вместе с тем под жесточайшим давлением 16 декабря 1921 г. ССР Абхазия подписала Союзный договор с ССР Грузия. Согласно договору две республики вступали в «военный, политический и финансово-экономический союз». Однако впоследствии к фактической разработке статей договора так и не приступили. По сути, этот договор еще не означал ликвидации самостоятельной ССР Абхазии, ибо он был подписан между двумя равноправными государствами, и руководство Абхазии продолжало вести самостоятельную политику, независимо от Грузии. Это продолжалось 10 лет.

12–17 февраля 1922 г. на Первом Всеабхазском съезде Советов были сформированы новые органы власти — Центральный Исполнительный Комитет (ЦИК), первым председателем которого был Е. А. Эшба (после него — С. Я. Чанба), и Совет Народных комиссаров (СНК), возглавивший Н. А. Лакоба. С 1930 г. и до конца жизни Лакоба — председатель ЦИК ССР Абхазии, и в течение этого времени ему удавалось сохранять самостоятельность Абхазии. В декабре 1922 г. делегация ССР Абхазии ставит подпись под договором о создании Союза Советских Социалистических Республик. Впоследствии, несмотря на постоянное давление, ССР Абхазия приняла ряд важнейших конституционных актов и законов, имевших большое значение для укрепления суверенитета республики. В 1924–1925 гг. были разработаны и приняты Флаг и Герб ССР Абхазии. В конце марта — начале апреля 1925 г. III съезд Советов Абхазии утвердил Конституцию Республики, а 27 октября 1926 г. 3-я сессия 3-го созыва ЦИК Абхазии принимает постановление об утверждении и введении в действие дополненного Основного Закона (Конституции) ССР Абхазии. (См.: Советы Абхазии. /1922–1937/. Сборник документов и материалов. Сухуми, 1976. С. 138). Согласно постановлению ЦИК Советов ССР Абхазии с 1-го апреля вводится в действие «Гражданский Кодекс ССР Абхазии» (издан ЦИКом ССР Абхазии в Сухуме в 1925 г.), «Положение о судоустройстве ССР Абхазии» (издан ЦИКом ССР Абхазии в Сухуме в 1927 г.), а также кодексы: уголовный, гражданский, уголовно-процессуальный, земельный, лесной и другие положения и законы. (См.: Советы Абхазии. /1922–1937/. Сборник документов и материалов. Сухуми, 1976). В них нет ни одой статьи, связанной с законами Грузии.

11 февраля 1931 г. VI съезд Советов Абхазии под давлением высшего руководства СССР в лице И. В. Сталина одобряет решение III сессии ЦИКа Абхазии (апрель 1930 г.) о преобразовании договорной (т. е. находящаяся на договорных отношениях с Грузией) ССР Абхазии в автономную республику. При этом подчеркивалось, что такое преобразование производится якобы по «воле абхазского народа».

А решения властей Грузии, которые в течение десятилетия упорно добивались этого, пришлось недолго ждать. 19 февраля VI Всегрузинский съезд советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов принимает постановление «О вхождении Социалистической Советской Республики Абхазии в Социалистическую Советскую Республику Грузии в качестве автономной республики». Это решение еще раз свидетельствует о том, как «советские» органы и ЦК «Компартии» Грузии умело пользовались новой властью и идеологией, опираясь на грузинское лобби в Кремле.

18–26 февраля 1931 г. в селе Дурипш Гудаутского района проходил многотысячный общенациональный сход абхазского народа. На сходе народ выразил возмущение по поводу преобразования ССР Абхазии в автономную республику и включения в состав Грузинской ССР. Руководители Абхазии и представители абхазской интеллигенции понимали, что это ни к чему хорошему не приведет, но противостоять грузинским шовинистам, имевшим мощную поддержку в руководстве СССР, было практически невозможно. При этом они не имели больших претензий к советской власти, хотя суть некоторых преобразований (например, коллективизацию, и лозунг о «росте классовой борьбы в деревне...») не понимали; настоящими врагами Абхазии они небезосновательно считали тбилисских властей, которые, прикрываясь новой идеологией, проводили политику расширения территории Грузинской ССР и насильственной ассимиляции коренного населения присоединенных территорий.

Пока жив был Н. А. Лакоба (до 1936), он, имея огромный авторитет среди абхазов и прямой доступ к Сталину, умело отводил опасность от народа и способствовал сохранению стабильности в республике, развитию национальной культуры, литературы и науки. Он и его соратники в конце 20-х — начале 30-х гг. не допустили в Абхазии классового раскола общества, коллективизацию сельского хозяйства варварскими способами, поиска «врагов народа», «кулаков» в деревне. Они больше следовали принципам этической системы Апсуары, чем идеологии, спущенной сверху, которой впоследствии воспользовались ЦК Компартии, советские органы власти и НКВД Грузии для уничтожения политической и культурной элиты абхазского народа.

Словом, в 20-х — середине 30-х гг. (это время можно было бы назвать Лакобовской эпохой), при всей отдаленности народа от марксистско-ленинской идеологии, и непонимании сути советской власти (яркий пример — Д. И. Гулиа), абхазский народ поверил своим лидерам — Н. А. Лакоба, Е. А. Эшба, С. Я. Чанба, Д. И. Аланиа и другим, которые стояли во главе национально-освободительной борьбы, и не восстал против новой политической и экономической системы. Лояльное отношение народа к советской власти обусловлено многими реальными факторами. За первые 10–15 лет в Абхазии происходили положительные изменения в социальной и культурной сферах. Самое главное — факт самоопределения народа и восстановления абхазской государственности (ее форма с этнопсихологической точки зрения здесь особого значения не имеет). Далее: в Абхазии не было гражданской войны; положительно решался вопрос земли; шел интенсивный процесс ликвидации безграмотности основной части населения, развития национальных школ, литературы, культуры, науки, формирования национальных кадров; отсутствовали преследования людей (представителей княжеско-дворянского сословия) по классовому признаку и т. д.

В августе 1922 г.на базе Сухумского общества сельского хозяйства было создано Абхазское научного общества (АбНО), которое занималось изучением флоры и фауны края, сельского хозяйства, а также проблемами истории, археологии и этнографии Абхазии, фольклора и литературы. 11 октября 1925 г. по инициативе Н. Я. Марра в Сухуме основана Академия абхазского языка и литературы (ААЯЛ) (директор — народный комиссар просвещения Абхазии А. М. Чочуа; с 1927 г. — Д. И. Гулиа). Она занималась исследованием абхазского языка и изучением этнографического и фольклорного материала. 28 мая 1930 г. Постановлением Народного комиссариата просвещения ССР Абхазии ААЯЛ преобразована в Научно-исследовательский институт абхазского языка и литературы. 5 августа 1931 г. по решению ЦИКа Абхазии были объединены Абхазское научное общество и Академия абхазского языка и литературы и образован Абхазский НИИ краеведения (директор — А. К. Хашба, заместители директора — С. Я. Чанба и В. И. Кукба).

В апреле 1932 г. начались занятия в Сухумском государственном педагогическом институте им. А. М. Горького.

Возникновение научных учреждений и высшего учебного заведения способствовало формированию национальных педагогических, творческих и научных кадров.

9 декабря 1930 г. открылся Абхазский национальный театр. В этом же году в Сухуме открыты Абхазское музыкальное училище и школа; при училище организованы симфонический и духовой оркестры, струнный квартет. 15 сентября 1930 г. стал функционировать Абхазский государственный музыкальный техникум; первым его директором был К. В. Ковач. 24 июля 1931 г. по решению Президиума ЦИКа и Коллегии народных комиссаров ССР Абхазии при Абхазском музыкальном техникуме был создан Абхазский этнографический хор.

30 апреля 1932 г. создан Комитет радиовещания при ЦИКе Абхазии, 14 июня 1932 г. Комитет перешел в ведение СНК Абхазии (с 1946 г. — при Совете Министров Абхазской АССР). 30 апреля 1932 г. в радиоэфире впервые на абхазском языке зазвучал голос первого диктора Абхазского радио поэта Сандро Сангулиа. Редактором абхазских передач был М. Л. Хашба. Материалы готовились в редакциях газет«Апсны капш» («Красная Абхазия») и «Советская Абхазия».

Со 2 сентября 1930 г. начало работать Абхазское государственное издательство (Абгиз).

В такой историко-культурной, духовной ситуации, с оттенками романтизма продолжило свое движение абхазская литература. События 20-х — середины 30-х гг., благоприятствовавшие развитию национальной культуры, естественно, оказывали влияние на эволюцию (именно эволюцию) мировоззрения писателей, в том числе и Д. И. Гулиа, который особо не вмешивался в политику. Но патриарх видел, что его мечты, связанные с сохранением родного языка, развитием абхазской литературы и национальной школы, сбывались, тем более, ускоренными темпами.

Процесс создания творческих союзов писателей начался прежде всего в России после двух революций (Февральской и Октябрьской) 1917 г.; он усилился в 20-х — начале 30-х годов, особенно в Москве и Петрограде. В эти годы начали возникать разные литературные течения с разными идеологическими и эстетическими ориентирами; они часто становились основой для формирования тех или иных объединений поэтов и прозаиков. Соответственно они издавали свои газеты, журналы и альманахи. Так, в 1918 г. созданы Всероссийский союз писателей и Всероссийский союз поэтов; в 1921 г. — Всероссийская Ассоциация пролетарских писателей (ВАПП) (центральный орган — журнал «Кузница»); в 1922 г. — литературная группа «Октябрь»; в 1925 г. — Российская Ассоциация пролетарских писателей (РАПП) и Международное объединение революционных писателей (существовало до 1935 г.); в 1927 г. — Федерация объединений советских писателей (ФОСП), в которую вошли ВАПП, Всероссийский союз писателей, Всероссийское общество крестьянских писателей и др. Аналогичные процессы происходили в бывших союзных республиках СССР, в том числе и Абхазии (в 1921–1931 гг. — ССР Абхазия).

В Абхазии, где литература в то время находилась на стадии становления, и писателей было немного, творческая интеллигенция, используя (видимо, было бы правильно говорить — копируя) опыт соседних республик (особенно России), также попыталась организовать свою писательскую организацию. При этом здесь не было острых дискуссий по идейно-эстетическим принципам (как, например, в Москве) и на основе этих принципов писатели не создавали литературные группы, ассоциации и союзы (да и не было возможностей для воплощения в жизнь таких экспериментов). Для них был важен факт создания союза или ассоциации, который свидетельствовал бы о том, что писатели Абхазии идут в ногу со временем. Но важна другая сторона этого вопроса: единая организация писателей могла способствовать объединению творческих сил для решения задач ускоренного развития национальной литературы, оказанию помощи молодым поэтам и прозаикам.

В середине 20-х гг. творческая интеллигенция ССР Абхазии попыталась создать Абхазский союз писателей. В 1925 г. в еженедельном листке «Апсны — страна души» (приложении к газете «Трудовая Абхазия» от 15 января) было опубликовано обращение инициативной группы по созданию Союза писателей Абхазии. В нем в частности говорится: «После решения задачи экономического и хозяйственного возрождения страны, перед Абхазией встали иные задачи — задачи культурные. Политический переворот, выведший Абхазию из состояния страны угнетенной в положение страны свободной, в обширнейших смыслах этого слова, требует, чтобы он оставался не только декларацией, и не только отпечатывался во внешних проявлениях новоданной жизни, а выявился коренным переломом в миросозерцании широких масс.

У нас в руках есть два сильных средства, благодаря которым это положение не остается мертвым словом; а расцветает должным образом. Первое средство — это привлечение новых... рабоче-крестьянских масс. Второе средство — это использование того бесконечно благодарного материала, которым окружает нас здесь природа и высоко героическая история “страны души”.

При этих условиях Абхазский Союз Писателей приобретает значение собирательного института, а также вспомогательно-направляющего органа для нарождающегося культурного возрождения по линии наивысшего своего напряжения, т. е. литературы. Солидный 8-ми летний опыт союзной работы на поприще литературных объединений достаточно ясно показал, что они жизненны. Учитывая это, мы приглашаем в наши ряды всех, кто словом и делом может быть нам полезен.

Да здравствует Абхазский Союз Писателей!».

Однако такой союз не был создан. Вместе с тем через три года, в 1928 г. была организована Абхазская Ассоциация пролетарских писателей. (См.: История абхазской литературы. Книга 1. Сухуми, 1986. С. 58; на абх. яз.). Здесь следует обратиться к воспоминаниям очевидца и непосредственного участника событий тех лет М. Л. Хашба. Он отмечал: «Рядом с Дмитрием Гулиа, Самсоном Чанба, а также Иуа Когониа, Дзадзом Дарсалиа, Иваном Папаскиром, печатавшимся в журнале “Ашарпы иацва” (“Утренняя звезда”), начали появляться талантливые писатели — Володя Агрба, Миша Гочуа, Отар Демердж-ипа и др.

Таким образом, все умеющие писать рассказы и стихи, живущие в Сухуме, ...собрались в редакции газеты “Апсны капш” и организовали Абхазскую Ассоциацию пролетарских писателей». (Хашба М. Л. В дни весенние. /Из воспоминаний/. Сухуми, 1977. С. 282; на абх. яз.). Это произошло в 1928 г. Для аграрной Абхазии, термин «пролетарский», конечно, выглядит странно, его надо воспринимать не в прямом смысле, а в идеологическом значении, и то с большой натяжкой. Сегодня некоторые авторы в своих статях, останавливаясь на истории этой творческой организации, вместо «Абхазской Ассоциации пролетарских писателей» почему-то пишут «Ассоциация писателей Абхазии»; видимо, им такое наименование по душе, но тогда такого названия не было. Далее М. Л. Хашба писал: «Членами этой организации были писатели, создававшие произведения не только на абхазском, но и на грузинском, русском, греческом языках». (Там же. С. 283). По его словам, «изначально в Абхазскую Ассоциацию пролетарских писателей вступили Дмитрий Гулиа, Самсон Чанба, Дзадз Дарсалиа, Иван Папаскир, Митрофан Старцев, Александр Матвеенко, Симон Бжаниа, Алмаатинская, Михаил Саркисян, Прокле Туркия, Половнев, Федор Канониди, он (М. Л. Хашба. — В. Б.) сам и другие». (Там же. С. 282). Кроме того, М. Л. Хашба, останавливаясь на некоторых слухах об ААПП, писал: «В последнее время (речь идет о конце 60-х — начале 70-х гг., когда, видимо, автор писал воспоминания. — В. Б.) некоторые говорят, что, мол, в Абхазскую Ассоциацию пролетарских писателей, как в России, не принимали писателей, не разделявших взгляды, направление Ассоциации; более того, будто таких авторов не пускали в свой круг и даже преследовали. Кто-то также распускает слухи, что, мол, не приняли в Ассоциацию и Дмитрия Гулиа. Это все ложь и к правде никакого отношения не имеет. В то время писателей было мало и они никак не могли делиться по идейным соображениям, течениям... Сам Дмитрий Гулиа с первого дня был членом этой Ассоциации». (Там же. С. 282–283). Автор воспоминаний утверждал, что Ассоциация с первых дней своего существования начала активно сотрудничать со школами. Результаты не заставили себя ждать — в редакцию газеты «Апсны капш», где в 1927–1932 гг. М. Л. Хашба работал заместителем редактора, стало поступать большое количество стихов от молодых поэтов. Небольшая и малоформатная газета, выходившая два раза в неделю, не могла печатать все произведения, других изданий на абхазском языке не было, не было еще и Абхазского госиздательства. Надо было что-то придумать. В итоге, М. Л. Хашба и ответственный секретарь газеты «Апсны капш» («Красная Абхазия») Миша (Василий Николаевич) Маан решили издать небольшой малоформатный (чуть меньше половины А4) литературный сборник (альманах) «Ецваджаа» («Созвездие») в качестве издания газеты «Апсны капш» и Абхазской Ассоциации пролетарских писателей, председателем которой был М. Л. Хашба. «Чтобы никто не задавал лишних вопросов, и не было скандала по поводу его издания без официального разрешения, мы решили на титуле сборника внизу под названием указать: “Издание абхазской секции Абхазской организации Ассоциации пролетарских писателей Грузии и редакции газеты “ Апсны капш”», — отмечал М. Л. Хашба. (Там же. С. 289). Первый номер сборника вышел в 1928 г. Затем были изданы еще три номера. Следующий объединенный номер (№ 4–5) был посвящен творчеству И. А. Когониа, хотя, из-за малого объема издания, не все произведения поэта вошли в него. После этого сборник больше не издавался.

Здесь необходимо подчеркнуть, что произведения И. А. Когониа, как и Д. И. Гулиа, С. Я. Чанба, М. А. Лакрба, созданные в первой четверти XX в. сыграли огромную роль в развитии абхазской литературы, особенно поэзии. Они свидетельствовали о том, что национальная литература уже тогда могла развиваться в разных направлениях (реализм, романтизм и т. д.).

В том же 1928 г. в редакции «Апсны капш» начал работать Дз. Х. Дарсалиа и в течение 30 лет он был ответственным секретарем издания. В редакцию, после завершения в 1929 г. учебы в Ленинградском институте восточных языков, вернулся и И. Г. Папаскир. Появилась реальная возможность готовить и издавать небольшие художественные книги, брошюры политического и иного характера в серии «Библиотечки “Апсны капш”». И когда Народный комиссариат просвещения оказал посильную финансовую помощь, то сотрудники редакции «Апсны капш» в течение года выпустили около десяти книжек. Среди них были: сатирическая пьеса С. Я. Чанба «Некоторые картины из недавнего прошлого», комедия Дз. Х. Дарсалиа «Икона и муки», сатирический рассказ М. Л. Хашба «Скажи-ка, писарь, что за кампания!» и др.

Абхазская Ассоциация пролетарских писателей была предшественницей будущего Союза писателей Абхазии.

23 апреля 1932 года Центральный Комитет ВКП(б) принял постановление о перестройке литературно-художественных организаций» (опубликовано 24 апреля). В нем подчеркивалась необходимость «...объединить всех писателей, поддерживающих платформу Советской власти и стремящихся участвовать в социалистическом строительстве, в единый союз советских писателей...». (О партийной и советской печати. М., 1954. С. 431). Тогда же оргкомитет по организации Союза писателей во главе с А. М. Горьким начал подготовку 1-го Всесоюзного съезда писателей СССР. В этом же году аналогичные или близкие этому решению постановления были приняты в союзных республиках и в их столицах, как и в Москве, были созданы оргкомитеты по организации союзов писателей. В эти союзы могли войти как члены компартии, так и беспартийные.

Первым председателем Союза писателей был в 1933–1937 гг. С. Я. Чанба.

В это время на абхазском языке выходил журнал «Апсны капш» (1932–1941; с 1939 г. — «Алитературатв журнал» /«Литературный журнал»/). В 1932–1935 гг. издавалась газета «Советский писатель Абхазии» (тексты на абхазском, русском, грузинском и греческом языках).

Забегая вперед, скажем, что после убийства С. Я. Чанба бериевскими палачами, председателем СП Абхазии стал Л. Б. Квициниа (в 1938–1939 гг.). В последующие десятилетия председателями Союза писателей Абхазии (впоследствии правления СП Абхазии) были: Г. Д. Гулиа (1940–1945), Х. С. Бгажба (1945–1948), И. К. Тарба (1948–1953, 1958–1979), Б. В. Шинкуба (1953–1958), М. Т. Ласуриа (1979–1986), А. Н. Джонуа (1986–1989), А. Н. Гогуа (1989–1997), Б. А. Гургулиа (с марта 1997 г. по октябрь 2002 г.), Г. Ш. Аламиа (с 12 декабря 2002 г. до апреля 2004 г.), Н. Т. Квициниа (с апреля 2004 г. по 6 апреля 2010 г.), Т. М. Чаниа (с 6 апреля 2010 г. по 15 апреля 2011 г.); А. К. Мукба (с 15 апреля 2011 г. по 6 декабря 2016г.); с 6 декабря 2016 г. председателем является В. В. Абхазоу.

В разные годы ответственными секретарями (или секретарями), членами правления СП Абхазии были: Х. С. Бгажба, А. Е. Ласуриа, К. Ш. Ломиа, В. К. Зантариа, Н. Ч. Хашиг, А. К. Мукба; с 2011 г. — В. В. Абхазоу; литературными консультантами — Ш. К. Басариа, Т. Ш. Аджба, Ш. Е. Чкадуа, Р. И. Эбжноу, Д. К. Начкебиа (1985–1996), З. Ш. Тхайцук (с 2005 г.) и др.

Особое внимание на съезде было уделено новым принципам художественного отражения реальной действительности, социалистическому реализму, на особенностях которого подробно остановились А. М. Горький, и больше всего Н. И. Бухарин и др. Основные мысли о социалистическом реализме, высказанные ораторами, были закреплены в Уставе Союза советских писателей СССР, в котором отражены цели и задачи (в том числе идеологические) писателей Советского Союза. Согласно Уставу, важнейшим условием роста литературы, «является тесная и непосредственная связь литературного движения с актуальными вопросами политики партии и советской власти, включение писателей в активное социалистическое строительство, ...глубокое изучение писателями конкретной действительности». (Первый Всесоюзный съезд советских писателей. 1934. Стенографический отчет. /Репринтное воспроизведение издания 1934 г./. М., 1990. С. 712). Однако жизнь оказалась намного сложнее, иногда теория, идеология и реальность входили в противоречие в разных регионах СССР (пример Абхазии — яркое тому свидетельство, о чем скажем ниже).

Среди статей Устава ССП СССР особое значение для развития национальных литератур имела 4-я статья II раздела, в которой отмечалось: «Всемерное развитие братских национальных литератур — оказание взаимной помощи, обменом творческим опытом писателей и критиков различных братских республик, организацией переводов художественных произведений с языка одного народа на язык других народов». (Там же. С. 713). Именно широкое воплощение этой статьи и мощная идеологическая и финансовая поддержка ее реализации способствовали становлению и развитию литератур народов Советского Союза, особенно тех, которые делали первые шаги. Это очевидный факт, который невозможно отрицать. Здесь мы не говорим об идеологической составляющей литературного процесса, давлении идеологизированной цензуры и т. д. Они, конечно, играли существенную (часто отрицательную) роль. Несмотря на это, литературный процесс не был однозначным как в целом в СССР, так и в разных регионах страны. Превалировала литература социалистического реализма, но была и «другая литература», которая не вполне соответствовала официальным идеологическим установкам. Об этом свидетельствует и литературный процесс в Абхазии; здесь национальная литература более или менее благополучно развивалась в 20-х — середине 30-х гг.

Примером может служить творчество первого председателя СП Абхазии С. Я. Чанба. Он — трагическая фигура в истории национальной литературы и культуры.

С. Я. Чанба автор «Девы Гор» (1925) (в первой публикации в газете «Апсны» /1919. № 14/ — «Она была прекрасна. /Абхазия/»; третий вариант под названием «Апсны» — в 1934 г.) — лирико-романтической поэмы с символическими и метафорическими образами. В ней автор выразил свои историософские взгляды, осмысливал прошлое и настоящее народа. Историческая драма С. Я. Чанба «Махаджир» неоднократно ставилась в Абхазском театре (в 1928, 1929, 1933, 1937 гг.).

В 20-х — начале 30-х гг. С. Я. Чанба создал новые произведения: комедия «Перепивший вино оплакивал мертвых»; пьеса «Апсны-ханым»; стихи в прозе «Дерево с красным цветком» и Поезд № 6»; социально-бытовые рассказы «Песнь страдания», «О, аллах, аллах!..», «Камень с очага дедушки», «Старый дуб»; агит-пьеса «Бог Саваоф»; повесть «Сейдык» (1935).

Советская идеология максимально отразилась в прозаических произведениях абхазских писателей о коллективизации сельского хозяйства. С этой темой связаны первые абхазские повести (С. Я. Чанба «Сейдык», В. В. Агрба «Рождение колхоза “Вперед”» и др.). Здесь сильно влияние эпических произведений русских прозаиков второй половине 20-х — начала 30-х годов (М. А. Шолохова, А. С. Неверова /Скобелева/, В. П. Ставского /Кирпичникова/, Ф. И. Панферова, И. П. Шухова и др.), которые были написаны в рамках соцреализма. Схема создания образов героев у разных авторов почти одинакова, ибо в ее основе лежал классовый подход, официальная идеология. Персонажи делились на сторонников (положительных — коммунистов, комсомольцев, крестьян-бедняков и др.) и противников (отрицательных, «классовых врагов» — князей и дворян, «кулаков», попов, хаджей и др.) колхозов, хотя реальность в абхазской деревне в конце 20-х — начале 30-х гг. была иная. Формула: «по мере строительства социализма, усиливается классовая борьба» — здесь не работала. Поэтому в таких произведениях писатели отражали те идеи, в которых они верили, но созданный ими художественный мир часто противоречил реальности.

При всех своих недостатках и чрезмерной идеологизированности, произведения В. В. Агрба и С. Я. Чанба сыграли важную роль в становлении жанра повести в национальной литературе, развитии литературного языка, использовании новых форм повествования (дневниковая форма), способов раскрытия образов героев (диалоги, элементы внутреннего монолога, ораторские речи на массовых собраниях и др.).

Тенденции, которые проявили себя в прозе, отмечались и в поэзии 20-х — первой половины 30-х годов. После И. А. Когониа в поэзии наметился некоторый застой, но через несколько лет она вновь заявила себя в лице прежде всего двух ровесников — Л. Б. Квициниа и Л. Б. Лабахуа, позже — К. К. Агумаа, Б. В. Шинкуба.

Типологически сходные черты обнаруживаются во многих поэтических произведениях Л. Б. Квициниа и Л. Б. Лабахуа, особенно связанных с советской идеологией, с романтикой новой жизни. Они, можно сказать, написаны в русле социалистического реализма и имеют публицистические черты; многие из них созданы мастерски. Несходство прежде всего отражается в использовании тех или иных традиций, раскрытии судеб лирических героев, в художественной системе образов. Поэты внесли значительный вклад в развитии жанра поэмы, поэтического слова, в расширении палитры художественных средств в национальной поэзии.

Л. Б. Квициниа был вторым по счету председателем Союза писателей Абхазии. Он — один из ярких представителей литературы социалистического реализма. Его поэзия во многом публицистична, импульсивна, часто декларативна, овеяна советским романтизмом. Очевидно влияние (и даже чрезмерное) В. В. Маяковского на форму («лесенка») и содержание многих стихов и поэм Квициниа.

Л. Б. Квициниа верил в советскую власть. В его произведениях воспевается новая жизнь, утверждается преимущество социализма, содержатся призывы отказаться от старого, «прежних песен» (стихи и поэмы: «Четвертое марта», «Комсомолец», «Бригадир Арсана», «Иуа Когониа», «Страна растет», «Миллион голосов», «Ткуарчалстрой», «Ленин», «Пролетарии», «Слушайте», «Шаризан», «Даур» и др.).

С эстетической точки зрения, среди произведений Л. Б. Квициниа выделяются собственно лирические стихи о родине, любви, близких людях: «Сухум», «Рица», «Гагра», «О, ты, идущая там...», «Луна», «Кто знает, может быть скоро...», «Когда ты улыбалась, я сидел рядом...», «Я знаю, что там...», «Влюбленный», «Я написал письмо...», «Упал холодный снег...», «Моя апхиарца», «Мой брат», «Распахнувдверь, я вышел» и др. В них раскрываются переживания, духовное состояние лирического героя, его отношение к родине, к любимой девушке.

При жизни Л. Б. Лабахуа не вышло ни одной его книги. Вместе с тем он внес весомый вклад в развитие поэтического слова, литературного языка. Он владел редким поэтическим даром, и его ждало большое будущее, однако враги абхазской культуры, нареченные тогда властью, уничтожили поэта, как и многих представителей национальной интеллигенции. Поэт-патриот не был революционером, но он принял социалистические идеи; надеялся, что в новых условиях Абхазия расцветет, будет развиваться национальная культура. И действительно, до середины 30-х годов Л. Б. Лабахуа видел, что его надежды сбывались. Он, как и другие писатели, даже не предполагал, что впоследствии его вера будет растоптана теми, в руках которых оказалась власть. Они отняли не только веру, но и саму его жизнь. В произведениях поэт открыт, честен и искренен, не скрывал своих взглядов. Свое понимание правды он выразил в стихотворении «Правда»; поэт горел этой правдой, ради которой готов был идти на голгофу. Мысли лирического героя рождаются в муках, они обжигают его, словно пламя, нет покоя от них. Его «волнуют не деньги, не богатства», а тот огонь правды, который не угасает в нем. И эта правда связана с новыми идеями.

В некоторых стихах и поэмах Л. Б. Лабахуа, порой публицистичных, чувствуется сила энергии поэзии В. В. Маяковского. В них поэт, преданный идеям справедливости, высоким поэтическим словом воспевал советскую жизнь, труд крестьянина и рабочего, колхозное строительство, ратовал за образование, беспощадно разоблачал врагов новой жизни, бездельников (стихи: «Первый звонок» /1932/, «Пятнадцатилетие Октября» /1932/, «Переживания комсомольца» /1932/, «Вот какие новости из Реки» /1933/, «Песня Хицыса» /1933/, «Учение» /1933/, «Май» /1933/, «Апсны» /1934/, «Хаит, убили меня кровопийцы!» /1934/, «Дорога» /1933/, «Сон Бадры» /1934/, «Это произошло наяву» /1934/, «Кадыр» /1934/, «Сад» /1934/; поэмы: «Пастух» /1932/, «Сирота» /1933/, «Земельный спор» /1933/, «Ацвышлардыгу» /1934/, «Голос Ткуарчала» (1934), «Хороший колхоз» /1937/). В воспевании новой жизни Л. Б. Лабахуа не отставал от Л. Б. Квициниа, но ему больше были близки традиции Д. И. Гулиа, С. Я. Чанба, И. А. Когониа.

Если Л. Б. Квициниа в своих произведениях больше идеализировал героев нового времени, то Л. Б. Лабахуа, в целом не выступая против социалистических преобразований, с помощью острого и беспощадного сатирического слова подвергал резкой критике многих «преобразователей» жизни, которые фактически занимались дискредитацией самой социалистической идеи.

30-е годы, можно сказать, завершаются появлением фигуры Б. В. Шинкуба, творчество которого впоследствии во многом определило пути развития национальной поэзии, серьезно повлияло и на прозу (особенно на жанр исторического романа). Первые стихи Б. В. Шинкуба появляются в печати в середине 30-х гг., а в 1938 г. вышел его первый поэтический сборник «Первые песни», который занял заметное место в истории абхазской поэзии и способствовал укреплению позиции настоящего лирического стиха, развитию поэтического языка. Главными источниками поэзии Б. В. Шинкуба были устная народная поэзия, традиции Д. И. Гулиа, особенно же — И. А. Когониа (его эпические герои воскрешаются, например, в стихотворении Шинкуба «Просил сосед: — Дад, приходи к нам, дад, почитай об Абатаа...» /1933/). Характеризуя раннюю поэзию Б. В. Шинкуба, В. К. Зантариа пишет: «...в ранних стихах поэта сильно влияние фольклорных произведений, он часто использует лексику, сюжетно-композиционную структуру народной песни. Однако вскоре в его творчестве значительное место начнет занимать оригинальное поэтическое мышление и соответствующая ему поэтическая форма, индивидуальный синтаксис... Были очевидны большие реформаторские возможности поэта, который указал на перспективу использования в лирике многозначности (полисемантики) абхазского поэтического слова...» (Зантариа В. К. Абхазская лирика и национальное художественно-философское мировосприятие. Сухум, 2011. С. 126–121; на абх. яз.). Среди стихов следует назвать: «Старинная колыбельная» (1930), «Цветок» (1934), «Сон» (1935), «Капля» (1936), «Осенний сад» (1936), «В белой кофточке» (1938), «О, нет, о, нет, не собираюсь я сказать...» (1938), «Мои мысли разбегаются как-то...» (1939), «Не спрашивай» (1938), «Ты помнишь, мы входили в сад...» (1939), «Махаджирская колыбельная» (1940), «Сверкала горка красивая...» (1936), «Лето. Утро. Петухи кричали...» (1936), «Сидела, ежась, как голубка...» (1938) и др.

Одним из лучших произведений в абхазской поэзии о трагедии народа в эпоху Кавказской войны XIX в. считается стихотворение «Махаджирская колыбельная». (По нему написана песня, которая стала народной). В нем поэт смог отразить боль не только абхазов, но и многих горцев Северного Кавказа. В произведении воссоздана атмосфера той эпохи, неслыханного народного горя, связанного с выселением бóльшей части народа в Турцию. Только-только родившийся ребенок уже обречен на изгнание; он оказался «во власти черных сил». Карачаевский литературовед Н. М. Байрамукова писала: «В образе маленького героя Б. Шинкуба в колыбельной матери органично отразились страдальческая мечта беззащитного народа обрести родину, мир, покой, мечта, в которой слились гнев и слезы, жажда мести за свое поруганное человеческое достоинство. Уже в день расставания с Родиной люди мечтали о возвращении». (Байрамукова Н. М. Баграт Шинкуба: Очерк творчества. М., 1981. С. 48).

Спи! Тебя качают волны.

Море Черное во мгле.

Стонет парус, ветром полный...

Ты на вражьем корабле.

Шиши нани, шиши нани,

Спи, малютка. Ты в изгнании...

Наш очаг давно остыл,

Ты во власти черных сил.

Разлучен в годину горя

Твой народ с землей своей,

И от слез горючих море

Стало вдвое солоней.

С чем беда твоя сравнима?!

Впереди — неволи дни...

Но о родине любимой

Память бережно храни...

.........................................

Подрастай родным на славу,

Воротись в свой отчий дом,

Хмель распутай с цепи ржавой

Над родимым очагом.

Меч в углу увидишь пыльный...

Грозный меч, заветный меч

Ты сними рукою сильной:

Это меч великих сеч.

Этот меч ценнее жизни.

Заступись за свой народ!

За тобой, служа отчизне,

Рать воителей пойдет...

(Перевод Ю. Нейман.В кн.:

Шинкуба Б. В. Избранные произведения:

В 2-х т. Т. 1.. М., 1982. С. 36)

Произведение демонстрирует силу исторической памяти, как важного элемента сознания поэта, народа, способствующего не только воскрешать картины прошлого, но понимать настоящее и видеть перспективу. В стихотворении отражены историософские взгляды молодого поэта, трагедия народа, но и заложена идея возвращения справедливости и свободы.

Кроме того, именно Б. В. Шинкуба является продолжателем традиций И. А. Когониа в развитии пейзажной лирики. С помощью пейзажных зарисовок поэт создает величественный образ родины, отражает свое отношение к ней, к жизни, патриотические чувства, свое настроение, мировосприятие.

В целом ранняя поэзия Б. В. Шинкуба свидетельствует о том, что абхазская поэзия развивалась не только в русле социалистического реализма, но и в других направлениях, сосредоточиваясь на чувствах и переживаниях лирического героя, на экзистенциальных проблемах. Это не значит, что поэт сторонился от нового течения в литературе, в соответствии с принципами этого реализма молодой поэт написал ряд стихотворении: «Героизм» (1935), «4-е марта» (1936), «Октябрьское утро» (1937), «Лили» (1938), «Песня о комсомольском билете» (1939), «На прополку» (1939) и др. Но они уступают аналогичным произведениям Л. Б. Квициниа и Л. Б. Лабахуа по пафосу и поэтической энергии; правда, у каждого направления есть свои классики. Впоследствии в поэзии Б. В. Шинкуба побеждает не социалистический реализм, а именно образ лирического героя с нелегким психологическим восприятием реальности, на первый план выходят произведения с превалирующим субъективным началом.

В эти годы Д. И. Гулиа продолжал внимательно следить за преобразованиями в обществе, развитием национальной культуры, за решением социальных проблем в 30-е годы. В целом он их поддерживал, но, видимо, не обожествлял революционную идеологию, не воспринимал некоторые новые веяния, особенно связанные с отрицанием всего прошлого, благородных национальных традиций, мифов и фольклора, не одобрял деятельность тех или иных политических деятелей, которые были готовы жертвовать народом ради достижения каких-то мистических целей. В своей «Автобиографии» Д. И. Гулиа писал: «...все, что делал, делал искренне. Но мог бы сделать больше... Я распылял свою энергию, занимаясь, то поэзией, то наукой... Может, было бы лучше, если бы целиком посвятил бы себя только литературе?.. Мешало мне порой и еще одно обстоятельство. Когда мне слишком “левые” абхазские товарищи рисовали картину “мировой революции”, в которой Абхазия всего-навсего малозначащая капля, у меня, — не скрою, — невольно выпадало перо из рук. Стоит ли трудиться ради капли, которая все равно испарится! Но жизнь показала, что стоит, что можно и должно работать во имя даже капли. Если хорошо потрудиться — она не испарится». (Гулиа Д. И. Сочинения. Стихотворения, рассказы, фольклорные и этнографические записи, переводы, статьи, учебники, письма. Сухум, 2003. С. 435–436; на абх. яз.).

В 1933 г. Д. И. Гулиа приступил к написанию романа «Камачич». Ему было почти 60 лет. Ряд глав романа «Камачич» («Человек родился», «Сын или дочь?», «Пусть ребенка зовут Камачич») под общим названием «Камачич. (Из быта абхазов)» был опубликован в 1935 г. в журнале «Апсны капш» («Красная Абхазия») (№ 1). В 1937 г. первые девять глав романа напечатаны в книге избранных произведений Д. И. Гулиа «Утренняя звезда». Завершил он роман в 1940 г.; опубликован в 1941 г. в сборнике «Алитературатв еизга» («Литературный сборник»). «Камачич» — это в какой-то мере противостояние той литературе, которая была чрезмерно социологизирована, зачастую отрицала традиции, национальную этику Апсуару, историческую тематику. В советское время почти все литературоведы сходились в оценке идейного содержания романа. Они больше проявили пристрастия к классовому подходу, чем сам автор произведения. Это не значило, что Д. И. Гулиа обходил социальные проблемы общества, скрывал противоречия между различными его слоями; они, естественно, отражены в романе. Но автор не революционизирует образ Камачич, хотя она, доведенная до отчаяния, убивает своего бывшего мужа — дворянина Татластана, «классового врага», как неточно выражались некоторые критики; они также считали Камачич «первой революционеркой» в национальной художественной литературе. Камачич мстит Татластану не за то, что он «классовый враг», «эксплуататор», а за свое поруганное счастье, страдание близких и, наконец, за смерть ее грудного ребенка (нет сомнения, что Татластан виновен в его гибели). Камачич к мести была готова и физически, и морально, ибо она воспитывалась в рамках традиционной этики Апсуары, которая в прошлом, в условиях отсутствия государственно-правовых норм, допускала кровную и иную месть, эта же этика предполагала и элементы «спартанского» воспитания, которое говорит о многом. Роман в основном сосредоточен на отражении быта народа в досоветское время. И произведение никак не укладывается в рамки социалистического реализма.

К теме кровной мести обратился и И. Г. Папаскир в романе «Темыр» (1937). Он, как и Л. Б. Квициниа, пытался решить сложную проблему мести с идеологических позиций. Трудно все же представить убийцу отца Темыра — Ахмата в качестве тестя главного героя. Вероятно, с точки зрения пропаганды новых ценностей, это можно допустить. Закономерно и завершение произведения декларативным заявлением: «Пусть с сегодняшнего дня будет искоренена кровная месть!».

С середины 30-х гг., после полного включения Абхазии в Грузинскую ССР и ликвидации Н. А. Лакоба и его соратников в 1936 г., ЦК Компартии, советские органы и НКВД (НКГБ) Грузии установили жесткую колониальную систему в автономной республике. Своей шовинистической политикой эти власти ничем не отличались от меньшевистского правительства Грузии 1918–1921 гг., только в советское время они действовали под прикрытием коммунистической идеологии (здесь сами коммунистические идеи совершенно ни при чем). Они фактически реализовывали националистические идеи, мало, чем отличающиеся от нацистских: «Грузия для грузин», «Одно государство, один язык, одна культура, одна нация». Начался процесс массового заселения Абхазии грузинами из Грузии, усиленной ассимиляции абхазов. А в Москве у них было мощное грузинское лобби.

В 1949 г. из Абхазии в Среднюю Азию и Сибирь были депортированы более 6 тысяч греков, а также турков, лазов и немцев, а их дома были заселены грузинскими переселенцами. В том же 1949 г. было подготовлено все (на железнодорожных станциях уже стояли тысячи товарных вагонов, грузовых автомобилей и т. д.) для депортации абхазов из Абхазии. Если эта трагедия случилась бы, то абхазы, благодаря «своим соседям», больше никогда в жизни не увидели бы родину, и история абхазской литературы закончилась бы тогда. Но Бог в очередной раз спас народ от полного исчезновения.

В 1936–1938 гг. в Абхазии были проведены самые массовые репрессии, расстреляны тысячи представителей абхазской интеллигенции (писатели, ученые, политические и общественные деятели, учителя, деятели культуры и др.), которые в той или иной форме выражали недовольство, протест, или случайно высказывались (а доносчиков-прислужников было предостаточно) против националистической политики властей Грузии в Абхазии. Среди них были (кроме Н. А. Лакоба): Д. И. Аланиа, В. К. Ладариа (1900–1937), Н. Н. Акыртаа (Акиртава) (1894–1937), М. И. Чалмаз (1902–1937), С. П. Басария, С. Я. Чанба, В. В. Агрба, С. М. Ашхацава (1886–1937), Л. Б. Лабахуа, А. И. Чукбар (1885–1937 или 1938), Г. К. Берзениа (1897–1938), А. Е. Касландзиа (1909–1938), М. О. Кове (Акаюба), А. К. Хашба (1903–1938), В. И. Кукба (1904 — ок. 1944) и др.

А поэт Ш. Л. Цвижба 18 лет (1936–1953) провел в лагере в Колыме. Репрессии продолжались и в 40-е годы. Благодаря стараниям грузинских властей и их ставленникам в Абхазии, присланным из Грузии, 8 лет (1947–1955) провел в колымских лагерях М. А. Лакрба.

Именно в эти трагические годы положение в абхазских селах ухудшилось, в них усиленно начали выявлять и репрессировать «кулаков», «врагов народа». Живший в те годы в Абхазии, свидетель событий, публицист С. Данилов в статье «Трагедия абхазского народа» (опубликована в 1951 г. в Мюнхенском издании «Вестник Института по изучению истории и культуры СССР» /№ 19/) писал: «Вскоре после смерти Н. Лакобы из Тифлиса в Абхазию прибыла специальная бригада НКВД, в которую входили знатоки своего дела, для “водворения большевистского порядка в Абхазии”... В первую очередь были сняты с должности и в большинстве случаев арестованы (с последующей ликвидацией) почти все руководители районных и, частично, центральных органов НКВД Абхазии и заменены новыми, прибывшими из Тифлиса. Так почва для успешной работы сотрудников Берии быстро подготовлена... Все новые мероприятия проводились под его, Берии, непосредственным наблюдением. Чистка Абхазии началась систематически, постепенно. В первую очередь были арестованы члены абхазского правительства (ЦИКа), затем очередь дошла до руководителей административных и партийных органов, различных хозяйственных организаций, кооперации, торговли, заводов и т. д... Аресту подлежали решительно все: члены партии, комсомольцы, беспартийные, специалисты, научные работники, журналисты, торговые работники; ...в селах аресту подвергалась вся местная интеллигенция — о бывших помещиках, зажиточных крестьянах и тех, кто имел какое-либо отношение к членам прежнего абхазского правительства и говорить не приходится: все они были арестованы и в лучшем случае сосланы на север, в концлагеря, без права переписки... Особенно сильно отразилась эта чистка на молодой немногочисленной абхазской интеллигенции: почти вся она целиком была уничтожена». (Абхазия: документы свидетельствуют, 1937–1953 гг. Сборник материалов. Сухум, 1991. С. 457–459). Далее автор отмечает, как массово начали заселять Абхазию грузинами из Западной Грузии, навязывали грузинский язык, как абхазы, физически находясь на родине, потеряли ее, и делает вывод: «Абхазия, “подстриженная” на новый фасон, даже не соответствовала советскому лозунгу: “государство национальное по форме и социалистическое по содержанию”, ибо по форме Абхазия была абхазской, а по содержанию — инородной». (Там же. С. 460).

Для достижения своих целей руководство Грузинской ССР использовало и Великую Отечественную войну 1941–1945 гг.: несмотря на малочисленность народа, почти все абхазское мужское население, способное держать оружие, было отправлено на фронт, да многие сами добровольно ушли на войну. А переселение грузин в Абхазию продолжалось.

На фронтах войны погибло немало талантливых поэтов и прозаиков (в том числе молодые), среди них были: Л. Б. Квициниа, М. Д. Гочуа, С. М. Кучбериа, Владимир Капба, Рауфбеи Джопуа, Камуг Хурцлаа, Сергеи Цабриа, Шалуа Ториа и др. Участниками войны были: К. К. Агумаа, Ч. М. Джонуа, А. Н. Джонуа, Дж. К. Тапагуа, С. Л. Сангулиа, Ш. М. Сангулиа, К. Х. Ачба (1918–1984), Ш. Р. Акусба и др.

В 1938 г. вместо абхазского кириллического алфавита был введен новый алфавит на основе грузинских букв. Сегодня уже мало кто может прочитать произведения абхазских писателей, книги, газеты, изданные с конца 1930-х гг. до 1954 года.

В 1945–1946 гг. обучение в абхазских школах было переведено на грузинский язык, которым не владело абсолютное большинство детей. Фактически абхазские школы были закрыты. А в обычной жизни пользоваться родным языком стало небезопасно. Это все нанесло огромный вред народу, образованию, национальной литературе. В Абхазии также были закрыты армянские и греческие школы. Шел процесс фальсификации истории абхазов, замены абхазской топонимики на новые грузинские. Фактически была прекращена деятельность абхазских творческих организаций (Союз писателей Абхазии и др.), они только формально могли существовать, что-либо решать они не могли. Постепенно исчезли такие понятия, как «абхазская литература», «абхазские писатели», а вместо них появились такие словосочетания: «абхазский отряд грузинских писателей», «автономная часть грузинской литературы», «литература Западной Грузии». (Инал-ипа Ш. Д. Страницы абхазской литературы. Сухуми, 1980. С. 22).

В этих тяжелейших и опасных условиях абхазский народ не хотел смириться с бесправным положением, он в той или иной форме стремился выразить протест. Некоторые представители национальной творческой и научной интеллигенции, рискуя своей жизнью, посылали письма в Москву, в которых они пытались разоблачить шовинистическую политику руководства Грузии. Здесь можно вспомнить письма Г. А. Дзидзария, К. С. Шакрыл и Б. В. Шинкуба в ЦК ВКП(б) (на имя секретаря ЦК А. А. Кузнецова) (от 25 февраля 1947); Т. П. и Е. П. Шакрыл И. В. Сталину (от 11 октября 1952 г.) (расширенный вариант письма, по предложению профессора лингвиста Г. П. Сердюченко, был послан секретарю ЦК Г. М. Маленкову); Г. А. Дзидзария и Б. В. Шинкуба на имя секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущеву (от 5 сентября 1953 г.); Д. И. Гулиа Председателю Президиума ВС СССР К. Е. Ворошилову (от 1954 и 1956 гг.) и первому секретарю ЦК КПСС Н. С. Хрущеву (от 1957 г.) и др.

Надо сказать и о том, что в эти годы укрепилась грузинская цензура, которая оказалась беспощадней, чем общесоветская цензура, и господствовала она до конца 1980-х гг.

В эти трагические годы оставшиеся в живых абхазские писатели, и те, которые с оружием в руках защищали родину на фронтах Великой Отечественной войны, проявляя неимоверное терпение, не падая духом, с верой в возвращение справедливости пытались не допустить угасания национальной литературы. Она как-то выживала, дышала, хотя не хватало кислорода. С конца 30-х годов до 1954 года вышло мало книг, не было постоянного периодического литературного издания. В начале 50-х годов с большими интервалами выходил «Альманах». В годы войны в Сухуме были изданы всего 3 небольших поэтических сборника: «За родину» (1941), «Вперед, на запад» (1942), «Песня о родине» (1943), а также поэма Б. В. Шинкуба «Меч» (1943).

Во второй половине 40-х — первой половине 50-х годов в Сухуме вышли книги: Д. И. Гулиа «Сочинения» (1947), «Сочинения» в 4-х томах (1950–1954); Б. В. Шинкуба «Стихи» (1948), «Новые люди. Роман в стихах» (Альманах. 1951. № 2; 2-е издание — 1955; полный вариант — 1963); К. К. Агумаа «Стихи и поэма» (1949); Ч. М. Джонуа «Страна цветов» (1950); И. Г. Папаскир «Путь Химур. Роман» (1949), «У подножья Ерцахуа» (первая книга; 1953 [на обложке — 1954]); И. К. Тарба «Горный родник. Стихи, поэмы, переводы» (1949).

В литературе этих лет превалировала поэзия, и в основном стихи; были созданы и несколько поэм и баллад (Д. И. Гулиа, К. К. Агумаа, Б. В. Шинкуба, И. К. Тарба, Ч. М. Джонуа, А. Н. Джонуа, А. Е. Ласуриа и др.). Почти во всех произведениях красной нитью проходят темы советского патриотизма, интернационализма и дружбы народов, их героической борьбы за свободу против мирового зла — немецких фашистов; раскрываются особенности послевоенного быта людей, их самоотверженного труда, лучшие черты человека эпохи. В военной поэзии наблюдается усиление лирического начала. Интересно то, что многие произведения о войне свободны от навязчивого идеологического клише. Укрепление лирического начала наблюдается и в любовной лирике, а также в стихах о родине, которые в те годы для народа имели огромное значение, ибо через них утверждалось собственное «я» народа, сохранялось само название родины — Апсны / Абхазия (его пытались вывести из употребления, вместо него в сознание населения автономной республики упорно внедрялось наименование «Западная Грузия»). Все эти произведения вряд ли можно рассматривать в рамках социалистического реализма, их можно отнести к «другой литературе»; в них нет революционного пафоса, идеологических элементов и т. д. Такая лирика позволяла поэтам тактично уйти от давления и преследования двух цензур, в некоторой степени реализовать себя в качестве внутренне свободной творческой личности, хотя те или иные стихи с символическими образами и метафорами могли вызвать подозрение.

В то время, когда судьба народа, родного языка и национальной культуры висела на волоске, процесс насильственной ассимиляции (грузинизации) дошел до кулиминации, из-под пера Д. И. Гулиа вышло стихотворение «Олень». Можно представить духовное состояние патриарха, который, используя параллелизм, решил написать такое произведение. В стихотворении поэт создал величественный символический образ свободолюбивого оленя-красавца, который выбрал смерть, чем оказаться в плену у своих врагов-охотников. «Казалось, он должен смириться, — / Охотник живым заберет... / Но, ринувшись в пропасть, вперед, / Он стал на мгновение птицей». (Перевод М. Соболя). И в конце слышен голос поэта, который, как в басне, делает далеко идущий вывод: «А мне захотелось сегодня / Поведать вам песню о том, / Что лучше погибнуть свободным, / Чем жить, оставаясь рабом».

В абхазской поэзии 1940-х — середины 1950-х годов развитие сатирического стиха связано с именем К. Ш. Чачхалиа, который продолжил традиции Д. И. Гулиа и Л. Б. Лабахуа. Он открыто выражал свои взгляды на негативные явления человеческого бытия. В стихах он честен, добродушен, но беспощаден к лживым, нечестным людям. Поэт разоблачает обманщиков, аферистов, торгашей, обсчитывающих и наживающихся за счет покупателей, взяточников, зазнавшихся чиновников-бюрократов, бестолковых руководителей, демагогов, болтунов, похитителей государственной собственности, подхалимов, лицемеров, кляузников, тунеядцев, безнравственных карьеристов, хитрых и ненасытных людей, тех, кто пренебрегает родным языком, бесконца пьющих мужчин и других, которые встречаются по сей день. («Амбакуа ворует незаметно...», «Магазин №», «Сатира о Тире», «Чемодан Рамадана», «Работа Чиры», «Хута Иванович», «Где ты Гадракуа», «Сейдык толстопузый», «Опора Софыджа», «Директор Миха», «Тышкуа», «Закрой свой рот, Хаджгуат», «Зазнавшийся человек», «Кляузник», «Переживания пастуха» и др. Сатирик утверждает, что народ терпит этих аморальных и мерзких людей до поры до времени, а потом сметает их со сцены общественной жизни.

В 1940-х — начале 1950-х гг. от поэзии отставала проза. Можно назвать ряд рассказов на военную тематику: И. Г. Папаскир «Разведчики», «На виселице», «Две сводки», «Письмо с фронта», «Цацу Хашимба»; С. М. Кучбериа «Осман», «За родину»; повесть К. К. Агумаа «Узник» и др. Таких поверхностных произведений о сложной теме было немало в литературах бывшего СССР. Оригинальных сюжетов в них нет. В эпических произведениях социалистического реализма часто встречаются исторически и психологически необоснованные образы и события (роман И. Г. Папаскира «У подножья Ерцаху»; повести Ч. М. Джонуа «Гудиса Шларба», А. Е. Ласуриа «Хаджарат» и «Лучи», М. Г. Папаскира «Письмо Маницы». Эти произведения свидетельствуют о том, что литература социалистического реализма намного ослабла, потеряла мощь, с которой она заявила о себе 20–25 лет назад, что, конечно, не говорило о ее угасании; в последующие десятилетия она продолжала занимать ведущее положение и немало писателей этому направлению отдавало предпочтение. Среди произведений социалистического реализма выделяется роман И. Г. Папаскира «Женская честь».

После смерти Сталина и расстрела Берии у абхазов появилась надежда на восстановление справедливости. Многочисленные письма, поступавшие из Абхазии в ЦК КПСС и высшие государственные органы власти СССР, вынудили руководство Советского Союза обратить внимание на националистическую политику Тбилиси в Абхазии и принять решения для устранения некоторых явных попраний политических и культурных прав абхазского народа. В резолюции Президиума ЦК КПСС «Об ошибках и недостатках в работе Центрального Комитета Коммунистической партии Грузии», принятой в июле 1956 г., «в мягкой форме» говорилось: «В Абхазии, Южной Осетии искусственно создавалась неприязнь между грузинами, абхазами, армянами, осетинами, проводилась умышленная политика ликвидации национальной культуры местного абхазского, армянского и осетинского населения, осуществлялась их насильственная ассимиляция». (Абхазы. М., 2007. С. 89. /Изд. 2-е, испр. М., 2012. С. 94/).

В 1954 г. абхазы получили возможность вернуться к алфавиту, основанному на кириллице. Начался процесс реабилитации абхазского языка, возрождения национальной культуры, восстановления абхазских школ с обучением на родном языке, подготовки национальных кадров. В Сухумском педагогическом институте был создан факультет абхазского языка и литературы.

В это же время встал вопрос об издании литературного периодического журнала. И в решении этой сложной проблемы активно участвовал Д. И. Гулиа, который давно мечтал о таком издании. Упорство проявили и многие представители абхазской интеллигенции, Союз писателей Абхазии, который тогда возглавляли И. К. Тарба (1948–1953, 1958–1979) и Б. В. Шинкуба (1953–1958). В итоге в 1955 г. начал выходить литературно-художественный и общественно-политический журнал «Алашара» — орган Союза писателей Абхазии. Это стало величайшим событием в духовной жизни абхазов. Такого регулярно выходившего журнала в истории Абхазии и национальной культуры еще не было.

В числе организаторов журнала были: Д. И. Гулиа, Б. В. Шинкуба, И. Г. Папаскир, А. Н. Джонуа, Ш. Д. Инал-ипа, К. Ш. Ломиа, И. К. Тарба и др. С 1955 г. до сентября 1956 г. (№ 3) редактором журнала был М. Л. Хашба. Изначально в редколлегию входили: А. Н. Джонуа, Ш. Д. Инал-ипа, К. Ш. Ломиа (ответственный секретарь), И. Г. Папаскир, Ш. А. Пачалиа. В редакции работал (возглавлял отдел) и А. Е. Ласуриа; тексты набирала на печатной машинке Цабу Киут. После М. Л. Хашба главными редакторами были: А. Н. Джонуа (1956. № 4–1966. № 3), Ч. М. Джонуа (1966. № 4–1975. № 8), А. К. Джениа (1975. № 8–1978. № 3), Г. К. Гублиа (1978. № 3–1984. № 1), Н. Т. Квициниа (1984. № 2–2004. № 1) (во 2-м номере 1984 г. главный редактор не указан, но фактически им был Н. Т. Квициниа, который почему-то там указан в качестве заместителя главного редактора). С 2004 г., после Н. Т. Квициниа, главным редактором является А. Я. Лагулаа.

В течение первых 10 лет (1955–1965) ежегодно выходило по 6 номеров; в 1966 г. издано 9 номеров; в 1967–1990 гг. журнал издавался ежемесячно (по 12 номеров в год); в 1991 г. вышло 11 номеров; в 1992 г. — всего 1 номер; в 1993 г., во время Отечественной войны народа Абхазии, журнал не издавался; в 1994 г. вышли 2 номера; в 1995 г. — 1 номер; в 1996 г. — ни одного номера; в 1997 г. — 1 номер; в 1998–2005 гг. журнал издавался ежеквартально (ежегодно по 4 номера); с 2006 г. — по 6 номеров в год.

«Алашара» — это единственный абхазский литературный журнал, регулярно выходящий по сей день. Он внес огромный вклад в развитие абхазской литературы, культуры, абхазоведения. На его страницах впервые публиковались многие поэтические и прозаические произведения большинства абхазских писателей — представителей старшего, среднего и младшего поколения. Печаталось литературное наследие писателей, безвременно ушедших из жизни, репрессированных в трагические 30–40-е годы, погибших во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг., а также реабилитированных во второй половине 50-х гг.

Другим значительным событием было издание детского иллюстрированного журнала «Амцабз» («Пламя») с 1957 г., который до сих пор играет важную роль в развитии детской литературы. Изначально «Амцабз» выходил как орган Абхазского обкома Ленинского коммунистического союза молодежи (ЛКСМ) Грузии и Абхазского областного совета пионерской организации им. В. И. Ленина; с 1991 г. — орган Союза писателей Абхазии.

Благоприятные (вернее — сносные) условия, возникшие с середины 50-х гг., способствовали сохранению и укреплению преемственной связи в литературе, становлению молодого поколения писателей. В течение пяти лет на страницах журналов «Алашара» и «Амцабз», газете «Апсны капш» («Красная Абхазия») часто начали появляться произведения А. Н. Джонуа, Ч. М. Джонуа, Ш. Р. Акусба, Н. Т. Барателиа, К. Ш. Чачхалиа, К. Ш. Аргун, И. К. Тарба, Ш. К. Басариа, молодых поэтов и прозаиков: А. Е. Ласуриа, В. П. Анкваба, К. Ш. Ломиа, Г. К. Гублиа, Н. З. Тарба, Ш. Е. Чкадуа, Б. М. Тужба, А. Т. Аджинджала, А. Н. Гогуа, П. Х. Бебиа, А. Б. Возба, К. М. Герхелиа, А. К. Джениа, Б. А. Гургулиа, Н. Т. Квициниа, М. Т. Ласуриа, Б. К. Зарданиа и др.

В эти годы большое развитие получило издательское дело. Всего за несколько лет было выпущено более 55 сборников произведений поэтов и прозаиков (в основном молодых, ибо из старшего поколения мало кто остался в живых). В их числе: Дз. Х. Дарсалиа «Рассказы и пьесы», Ш. Л. Цвижба «Избранное», Б. В. Шинкуба «Стихи и поэмы», К. К. Агумаа «Сочинения», С. М. Кучбериа «Сочинения», А. Н. Джонуа «Присяга. Стихи» и «Поток. Стихи», Ч. М. Джонуа «Поэмы» и «Стихи и поэмы», М. А. Лакрба «Пьесы и скетчи» и «Аламыс. Новеллы», К. Ш. Чачхалиа «Стихи», «Расцвели ветки. Стихи» и «Новые песни. Стихи», В. П. Анкваб «Моя горная река. Стихи», И. К. Тарба «Беседует сердце. Стихи» и «Доброй встречи. Стихотворения и поэмы», Ш. Е. Чкадуа «Сатирические пьесы», А. Т. Аджинджал «Родные картины. Стихи» и «Крылья. Стихи», А. Е. Ласуриа «Незабываемое. Поэмы», «Мое богатство. Стихи» и «Избранное», А. Н. Гогуа «Река спешит к морю. Повести» и «От чего растет трава. Рассказы», П. Х. Бебиа «Волны. Стихи», А. Б. Возба «Кяхба Хаджарат», Г. К. Гублиа «Моя апхиарца. Стихи» и др.

Во второй половине 50-х гг. в литературе превалировало социалистическое направление, значительное место занимали идеологизированные произведения, идеализировавшие реальную действительность. Иногда писатели создавали «другую литературу». Некоторые молодые авторы пытались уйти от традиций литературы социалистического реализма. Расширялась тематика произведений. Постепенно начала возвращаться историческая тема, способствовавшая укреплению национального самосознания народа. Объектом художественной литературы стали Апсуара (национальная этическая система), духовные истоки литературы и культуры.

В поэзии заметное место заняло лирическое стихотворение, в котором раскрывались взгляды, духовный мир, переживания лирического героя. Некоторые изменения происходили и в прозе. В целом поэзия и проза развивались на одинаковом уровне. В жанровом отношении в поэзии превалировали стихи, немного укрепила свои позиции поэма, в прозе — рассказы и повести.

В конце 50-х годов развитие абхазской прозы оживил сборник новелл М. А. Лакрба «Аламыс» (1959, на абх. яз.); раньше (в 1957 г.) он вышел в Москве под названием «Абхазские новеллы». Впоследствии книга была переведена на более чем 25 языков народов мира.

О том, что проза, как и поэзия, могла развиваться в другом направлении свидетельствуют и ранние рассказы и повести А. Н. Гогуа: «Запоздать», «Дни весенние», «От чего растет трава», «Глаза Такара», «Полнолуние», «До гор по железной дороге»; его книги «Река спешит к морю. Повести» (1957), «Отчего растет трава. Рассказы» (1960). Уже в первых произведениях писателя наблюдается стремление выйти за рамки социалистического реализма, освободиться от схематизма в создании образов героев (положительных и отрицательных), художественно исследовать всю сложность человеческого характера, психологию и внутренний мир личности, «диалектику души» героя. Благодаря этому появляются и новые способы художественного воплощения жизненных явлений, формируется определенный тип повествовательной структуры, сюжетно-композиционного построения рассказа, повести и романа, усложняется поэтика произведений, которые следуют вслед за усложнением характера героя. Это ведет к размыванию границ между жанрами рассказа и повести, повести и романа.

Видимо, А. Н. Гогуа является тем писателем, который впервые затронул тему «37-го года». Первую попытку он сделал в повести «Река спешит к морю». Были в ней, конечно, и недостатки. Через несколько лет о том трагическом времени А. Н. Гогуа создает роман «Нимб», который сыграл огромную роль в развитии абхазской литературы.

Во второй половине 1950-х годов величайшим событием в культурной и литературной жизни Абхазии стало издание на русском языке в Москве («Гослитиздат», 1958) первой и единственной в XX столетии «Антологии абхазской поэзии». После трагических событий середины 30-х — начала 50-х годов эта книга способствовала реабилитации абхазской культуры и литературы, выходу абхазской поэзии к всесоюзному и мировому читателю, утверждению факта существования самого абхазского народа со своей древней историей и самобытной культурой; этого-то и боялись грузинские националисты, которые делали все, чтобы стереть с этнической карты мира этноним «абхазы». Очевидно, что в подготовке материалов для книги значительную роль сыграли Союз писателей Абхазии (тогда его председателем был Б. В. Шинкуба) и Союз писателей СССР.

Здесь следует напомнить, что с середины 30-х до середины 50-х годов лишь немногие произведения абхазских писателей были переведены на русский язык, и уж тем более на другие языки. В переводе на русский язык вышли некоторые книги Д. И. Гулиа («Избранное». М., 1950; «Избранные произведения». М., 1953; «В нашей деревне. Стихи для детей». М.–Л., 1953) и произведения Б. В. Шинкуба (роман в стихах «Мои земляки» /«Новые люди»/, М., 1953, переиздание — Тбилиси, 1958). В 1948 г. в Москве издан роман И. Г. Папаскира «Темыр» под названием «К долгой жизни». После известных событий 1953–1954 гг., о которых писалось выше, ситуация резко изменилась. Всего за несколько лет (1954–1960) в переводе на русский язык было издано более 20 книг, в том числе: Д. И. Гулиа «Избранные стихи» (М., 1954), «Стихи. 1945–1955» (М., 1955), «Избранное» (Тбилиси, 1957), «Избранные произведения» (М., 1958), «Стихи» (М., 1959); И. Г. Папаскир «Женская честь. Роман» (в 2-х книгах; 1958–1959); М. А. Лакрба «Абхазские новеллы» (М., 1957); Б. В. Шинкуба «Стихотворения» (М., 1959); сборники стихов и поэм И. К. Тарба «С первых дней» (М., 1953), «Звезды» (М., 1957), «На суд товарищей» (Тбилиси, 1957), «О друзьях, товарищах» (М., 1957), «Стихи и поэмы» (М., 1959); К. Ш. Чачхалиа «Сердце говорит. Стихи» (М., 1959) и др.

Неотъемлемой частью литературного процесса являлись переводы с других языков на абхазский язык. В советское время продолжилась традиция перевода, которая начала формироваться задолго до возникновения ССР Абхазии. В 20–50-х гг. (особенно со второй половины 30-х гг.) перевод занял значительное место в литературном процессе. На абхазском языке зазвучало большое количество поэтических и прозаических произведений русских, английских, французских, грузинских, армянских, украинских и других писателей. Особое внимание абхазские писатели-переводчики обращали на мировую классику. Возможно, это не случайно, если учесть в каком положении находились в те годы писатели, да и весь народ. В числе переводов были: «Слово о полку Игореве» (перевели Д. И. Гулиа, М. Гочуа; 1940); А. С. Пушкин роман «Капитанская дочка» (перевел Дз. Х. Дарсалиа; 1936, переиздание — 1940, 1962), его же стихи (перевели Д. И. Гулиа, Л. Б. Квициниа, Б. В. Шинкуба, И. К. Тарба, К. К. Агумаа, Ч. М. Джопуа [Джонуа], А. Н. Джопуа [Джонуа]; 1949); Н. В. Гоголь комедия «Ревизор» (перевел К. С. Шакрыл; 1930, переиздания — 1937, 1938), комедия «Женитьба» (перевел К. С. Шакрыл; 1937, переиздание — 1940); М. Ю. Лермонтов роман «Герой нашего времени» (перевел А. Амкуаб; 1959); И. А. Крылов «Басни» (перевели Д. И. Гулиа и др.; 1944); Л. Н. Толстой повесть «Хаджи-Мурат» (перевел М. Л. Хашба; 1936; переиздание —1978), роман «Воскресение» (перевел Я. Чочуа; 1959); А. Н. Островский пьеса «Доходное место» (перевел Азиз Агрба; 1933); А. П. Чехов «Рассказы» (перевел Х. С. Бгажба; 1937); А. М. Горький пьеса «На дне» (перевели с русского М. Гочуа, В. Маан; 1935), «Рассказы» (1939), роман «Детство» (перевел М. Г. Папаскир; 1956); У. Шекспир трагедия «Отелло» (перевел Я. Чочуа; 1957); Д. Дефо роман «Робинзон Крузо» (перевел А. Ардзинба; 1940, переиздания — 1977, 1987); Лопе де Вега «Овечий источник» (перевел М. Гочуа; 1937; переиздание — 1940); Ж. Б. Мольер комедия «Сганарель, или Мнимый рогоносец» (перевели Я. Чочуа, В. Чичериа; 1939); Ш. Руставели поэма «Витязь в барсовой шкуре» (перевел Д. И. Гулиа; отрывки — Сухуми, 1937, Тбилиси, 1937; полный текст — Сухуми, 1941, переиздания — 1953, 1959); А. Р. Церетели поэма «Воспитатель» (перевел Д. И. Гулиа; 1923, переиздание — 1936); А. Казбеги повесть «Элисо» (перевел В. Какалиа; 1937, переиздание — 1940), роман «Елгуджа» (перевел Я. Чочуа; 1958); Н. М. Бараташвили «Произведения» (перевели Д. И. Гулиа, Ш. Д. Инал-ипа и др.; 1947); Т. Г. Шевченко «Избранные стихи» (перевели Д. И. Гулиа, Л. Б. Квициниа, К. К. Агумаа, М. Аджба; 1939, 2-е издание — 1947); О. Т. Туманян повесть «Гикор» (перевел с армянского Б. Джанашиа; 1939) и др. Переведен на абхазский язык и ряд произведений русских писателей советского периода: А. С. Серафимович роман «Железный поток» (перевел Ш. Емхаа; 1940); А. А. Фадеев роман «Разгром» (перевели Н. С. Патеипа, И. Е. Адзинба; 1936); Д. А. Фурманов роман «Чапаев» (перевели З. Гулариа, В. Чичериа, И. Г. Папаскир; 1940) и др.; из грузинской литературы — К. Лордкипанидзе роман «Долой кукурузной республики» (перевел П. Чкадуа; 1936).

В целом можно сказать, что литературный процесс в Абхазии в 1920–1950-х гг. был неоднозначным, сложным и трагичным. В этих тяжелейших условиях (особенно с середины 30-х гг.) литературе, как и всему народу, приходилось выживать. Оставшиеся в живых писатели предприняли неимоверные усилия, чтобы литература не угасла окончательно.

В течение трех десятилетий литература развивалась в разных направлениях, даже в рамках творчества одного писателя. Значительное место занимала литература социалистического реализма. Другая часть литературы никак не укладывалась в рамки социалистического реализма. В ней обнаруживались элементы классического критического реализма, реализма вообще, романтизма (не революционного), местами того же соцреализма и т. д.; она иногда имела синтетический характер. Эта была «другая литература», часто менее идеологизированная, или вовсе не идеологизированная. Впоследствии эти тенденции усилились с начала 1960-х годов.

* * *

С точки зрения развития художественной литературы важным и интересным периодом является 60–80-е годы, а также современный этап развития национальной литературы, который в будущем может выделиться в отдельный период. В эти годы главным центром литературного развития являлся единственный литературный журнал Союза писателей Абхазии «Алашара». С одной стороны, Союз писателей проводил свою политику (пропаганда художественной литературы, перевод с других литератур на абхазский язык, развитие и укрепление межлитературных связей и т. д.); с другой, он, используя иные возможности, способствовал пропаганде абхазского языка и литературы среди народа, усилению национального самосознания абхазов, воспитанию у молодежи любви к национальным духовным истокам, к родной литературе и культуре (для решения этих проблем эффективными были творческие вечера и встречи писателей с трудовыми коллективами, учащимися школ и средне-специальных учебных заведений, со студентами Сухумского госпединститута /затем Абхазского госуниверситета/), пропаганде достижений абхазской литературы среди других народов СССР (большое значение имели Дни абхазской литературы и культуры в разных городах Советского Союза).

С начала 1960-х годов до начала Отечественной войны народа Абхазии 1992–1993 гг. на абхазском языке было издано более 700 художественных (поэтических и прозаических) книг писателей. Из жанров в поэзии превалировало стихотворение, в прозе — рассказ, повесть, роман. Дело, конечно, не в количестве опубликованных произведений; в литературе произошли серьезные качественные сдвиги. Поэтические, прозаические и драматические произведения вновь свидетельствовали о том, что национальная литература развивалась в разных направлениях, что изменения происходили во всех родах и жанрах. По-прежнему значительное место занимала литература социалистического реализма; было немало стихов, поэм, рассказов, повестей, романов, пьес, в которых с высоким пафосом воспевалась советская действительность, прошлая и современная жизнь раскрывалась с классовых позиций, с точки зрения официальной идеологии, политики КПСС, советского патриотизма и интернационализма (произведения И. Г. Папаскира, Б. В. Шинкуба, А. Н. Джонуа, И. К. Тарба, Ш. М. Аджинджала, Ш. К. Басариа, Н. Ч. Хашига, В. К. Басариа и др.). Сегодня можно сказать, что эти произведения во многом устарели, и читатель потерял интерес к ним. Но они вышли из той эпохи, и в какой-то мере отражали духовную атмосферу, некоторые стороны общественного сознания того времени. Эти произведения являются частью литературного процесса, и не замечать их нельзя. Вместе с тем было очевидно, что советские по содержанию произведения во многом отличались от литературы соцреализма 30–40-х гг.; все-таки уровень идеологизированности был ниже, в них даже нередко встречаются критические мотивы.

Параллельно усиленно начала формироваться «другая литература», которая не укладывалась в рамки официального метода. Она не вполне соответствовала и другим литературным направлениям (реализм, критический реализм, позитивизм, авангардизм, символизм и т. д.), названия которых были выдуманы европейскими и российскими литературоведами, критиками и писателями XIX–XX вв. Правильно было бы определить эту «другую литературу», как синтетическую или синтетико-аналитическую. Здесь речь идет прежде всего о поэтических и прозаических произведениях Б. В. Шинкуба, А. Н. Гогуа, А. Т. Аджинджала, А. К. Джениа, Т. Ш. Аджба, М. И. Микаиа, Г. Ш. Аламиа и др.

Новые веяния в литературе в основном отразились на способах раскрытия лирического героя в поэзии, персонажей в рассказах, повестях и романах, их психологии, внутреннего духовного мира и мировосприятия. Для этого были необходимы новые формы художественного воплощения жизни, использование опыта мировой литературы.

С конца 50-х гг. новаторские подходы прежде всего проявились в прозе и главным образом в творчестве А. Н. Гогуа. С его именем связано развитие и утверждение психологической прозы (рассказа, повести и романа) в абхазской литературе, начало которой было заложено в произведениях Д. И. Гулиа («Под чужим небом», «Камачич»), И. Г. Папаскира («Темыр», «Женская честь») и др. По словам В. В. Кожинова, писатель «сумел слить воедино стилевые искания новейшей мировой прозы и самобытные традиции абхазской народной культуры». (Кожинов В. В. Современная жизнь традиций // Дружба народов. 1977. № 4. С. 260).

В большинстве произведений А. Н. Гогуа («Звезда абазина», «Дорога в три дня и в три ночи», «За семью камнями», «Поляна Ананы-Гунды», «Вкус воды», «Гора-красивая», «Он настолько был близок, а ты его не заметил», «Уже можно было различить стоящего поблизости», «Нимб», «Большой снег» и др.) сюжет не движется в одном направлении, в нем нет хронологически последовательного развития. Писатель полностью отказался от объективно-эпической формы повествования, поверхностного изложения событий, идеализации и героизации персонажей. В произведениях часто внешнее действие происходит в течение короткого времени (с утра до вечера как, например, во «Вкусе воды»), формируя художественное (условное) время. А реальное время охватывает десятилетия, которые отражаются в воспоминаниях и размышлениях героев. Принципы «сжатого времени», несовпадения реального и художественного времени, взаимопереходы внутреннего и внешнего сюжетного потока, символические и метафорические образы, внутренние монологи и размышления способствуют всестороннему раскрытию процесса духовного перерождения или внутреннего возрождения героев, их судьбы, шире — судьбы народа в тех или иных исторических ситуациях. Писатель, проникая в глубины человеческой психики и показывая внутренний мир персонажей, всегда ищет человечное в человеке, совесть и добро в людях. Внутренняя борьба человечного и нечеловечного, добра и зла в каждом характере за преобладание человечного — один из основных мотивов многих произведений А. Н. Гогуа. При этом писатель использует абхазскую мифологию, фольклор, вводит в художественную структуру произведений немало символических образов.

Значительным вкладом в прозу были романы Б. В. Шинкуба «Последний из ушедших» (первая публикация — «Алашара». 1973. № 12, 1974. №№ 1–8; отдельной книгой вышел в конце этого же года) и «Рассеченный камень» (первая книга романа написана в 1978–1981 гг. и напечатана в журнале «Алашара» в 1982 г. /№№ 4, 5, 6, 7/, отдельной книгой вышла в 1983 г. Ко второй книге автор приступил в июле 1987 г. и завершил в мае 1991 г.; опубликована в журнале «Алашара» в 1991 г. /№№ 6, № 7, № 8/).

«Последний из ушедших» — памятник убыхскому народу, стертому с лица земли. По своей художественной значимости роман вряд ли потеряет свое значение и смысл и в будущем. Для формирования веры читателя в достоверность описываемых трагических событий и характеров Б. В. Шинкуба использовал сложную структуру произведения: он вводит многоступенчатую форму повествования (автор — автор дневников или записей, молодой ученый Шарах Куадзба — Зауркан Золак, главный повествователь и активный участник событий и т. д.). Автор-повествователь как бы задает тон, определяет характер повествования; он же и завершает роман. Между двумя появлениями автора-повествователя — нашего современника (в начале и в конце произведения), на огромном географическом (от Кавказа до Турции и стран Ближнего Востока) и временнóм (вторая половина XIX в. — первая половина XX в.) пространстве разворачиваются события, о которых главным образом рассказывает (Шараху Квадзба) центральный герой произведения и основной повествователь Зауркан Золак — свидетель трагической судьбы убыхов (если не считать отдельные события, излагаемые некоторыми персонажами в диалогах). В романе впервые открыто и масштабно поставлены важнейшие проблемы истории Кавказской войны XIX столетия. Неслучайно «Последний из ушедших» завоевал сердца миллионов читателей, особенно он стал родным на Северном Кавказе, народы которого пережили в XIX в. трагедию войны и выселения, ибо автор отразил не только судьбу исчезнувшего конкретного этноса, но и выразил общую боль многих народов, больших и малых. Смерть этноса писатель рассматривает как философскую (историософскую), общечеловеческую проблему, как урок, величайшую утрату для мировой цивилизации. Роман утверждает: осмысление прошлого помогает лучше понять настоящее и заглянуть в будущее. Произведение также предупреждает: то, что случилось с убыхами, может произойти с каждым народом, и даже с цивилизацией; тому примеров много в мировой истории (судьбы хаттов, хеттов, латинян, инков, индейских племен Америки и т. д.). Сквозь образную систему романа проходит и другая мысль: все войны, беды и трагедии в мире, уносящие миллионы человеческих жизней, уничтожающие целые народы, совершаются из-за глупостей, алчности, невежества и несовершенства человека, от недостатка духовности, культуры. Писатель с сожалением подтверждает известную истину, выраженную И. А. Крыловым: «У сильного всегда бессильный виноват...»; и другое: миром правила и правит грубая сила. Вместе с тем роман ставит массу и других вопросов философского, историософского и этнософского характера. Среди них такие проблемы: война и человек, судьба этноса в контексте мирового исторического процесса, личность и народ, роль личности в истории народа, личность и свобода с точки зрения индивидуализма и коллективизма, личность и национальная этика, этническое и национальное сознание, язык и культура в условиях чужбины и т. д. При этом произведение изнутри часто вступает в острую полемику с историографией и этнологией, иногда даже отвергает их лживую концепцию событий, художественным словом, поэтическими средствами срывая чадру с лица жестокой реальной исторической действительности. Роман также полемизирует с самой трагической реальностью, которую он проклинает, отвергает, хотя и отражает ее. И в этом проявляется конфликт между художественной правдой и исторической правдой. Произведение дискутирует и с историческими личностями, которые могли не допустить трагедии, направить народ по более спасительному пути. Хотя автор прекрасно понимал, что в той ситуации это было трудно сделать, ибо, по словам Л. Н. Арутюнова, было очевидно, что «суть трагической ситуации — в роковой невозможности правильного, разумного решения...». (Арутюнов Л. Н. Развитие эпических традиций в современной советской литературе // Взаимодействие литератур и художественная культура развитого социализма. М., 1981. С. 229). Духовная сила романа «Последний из ушедших» заключается и в том, что та полемика, предложенная им, продолжается и сегодня, и, видимо, продолжится и в будущем.

В романе «Рассеченный камень» Б. В. Шинкуба художественно исследовал важнейшие проблемы истории и культуры народа в переломную эпоху, наступившую после установления советской власти в Абхазии в 1921 г.; создает историко-духовный портрет этноса 20–30-х гг., раскрывает судьбу Апсуары — основы этнической идентичности, которая оказалась на грани исчезновения с середины 30-х гг., в условиях гонений на абхазскую культуру и интеллигенцию, отразил особенности этнического сознания абхазов, их мировоззрения, философских взглядов.

Изменения в прозе отразились и во многих рассказах, повестях и романах некоторых других писателей. Можно выделить произведения А. К. Джениа (романы «Восьмой цвет радуги» и «Анмирах — божество двоих», повести «Смерть воды», «Песня мужчин», «Не бери на себя греха, брат»), Дж. В. Ахуба (рассказы «Бзоу», «Туган»; повести «Гость», «Войны уже не было», «Возвращение Блудного Волка»; романы «Пристань» и «Прохожий»), В. Дж. Амаршана (исторический роман «Апсха»), М. И. Микаиа (роман «Непримиримая вражда»), Ш. М. Аджинджала (роман «Дьявол с мечом»), Д. Б. Зантария (рассказы и повести «Князь хылцысов», «Судьба Чу Якуба», «Следы зубров», «День певца», «Енджи-ханум, обойденная счастьем», «Косуля») и др.

Значительным вкладом в развитие жанра исторического романа стал и произведение В. Дж. Амаршана «Апсха» (опубликован в журнале «Алашара» в 1990 г., №№ 7–9). Это первый роман в абхазской литературе, посвященный истории и культуре Абхазии VIII в. Он обобщает, с одной стороны, опыт художественного постижения раннесредневековой жизни народа, с другой — достижения исторической мысли в области изучения той эпохи, отразив целостную картину прошлого времени. В произведении описывается эпоха окончательной консолидации абхазских субэтносов и формирования единого народа и объединенного Абхазского царства, границы которого, согласно грузинским источникам, простирались от реки Малая Хазария (Кубань) до Сурамаского (Лихского) хребта. Во главе этих процессов стоял абхазский царь Леон II (правил в 767–811 гг.), который присоединил к царству Лазику (Эгриси) и перенес столицу государства из центра Абазгии — Анакопии в Кутаис (некоторые источники считают его основателем этого города). По времени роман охватывает не менее 50-ти лет (т. е. 40–80-е гг. VIII в.), ибо в произведении еще действует дядя (брат отца) Леона II, правитель Абхазии Леон I, а жизнь Леона II описывается с детства. В романе «Апсха» раскрывается философия империи, описывается характер византийско-абхазских, абхазско-хазарских и абхазско-грузинских историко-культурных отношений в VIII в. Роман свидетельствует, что во всех исторических процессах главную роль играют также сила (армия, оружие, деньги и т. д.) и духовное начало. Эта истина по сей день остается незыблемой.

В целом во многих прозаических произведениях значительное место занимает историческая тематика, главным образом связанная с эпохой консолидации абхазских субэтносов и становления Абхазского царства (романы Б. М. Тужба «Апсырт» и В. Дж. Амаршана «Апсха»), трагедией абхазов и адыгов («махаджирство»¹) в XIX в., философией истории народа от времен Кавказской войны до Февральской и Октябрьской революций 1917 г. (Б. В. Шинкуба «Последний из ушедших», А. Н. Гогуа «Асду»), со сталинско-бериевскими репрессиями второй половины 30-х — начала 50-х гг. и судьбой национальной культуры, Апсуары в этих условиях (романы А. Н. Гогуа «Нимб», Б. В. Шинкуба «Рассеченный камень», М. И. Микаиа «Непримиримая вражда», Ш. М. Аджинджала «Дьявол с мечом» и др.), с Великой Отечественной войной 1941–1945 гг. (романы А. К. Джениа «Тайна леса», «Восьмой цвет радуги», его же повесть «Песня мужчин», рассказы Ш. Р. Акусба и др.), с экзистенциальными проблемами, взаимоотношением человека и природы, антропологическими вопросами (рассказы, повести и романы А. К. Джениа, Дж. В. Ахуба, А. Н. Гогуа и др.). Укрепили свои позиции такие жанровые формы, как исторический, историко-философский роман, социально-психологический рассказ, повесть, роман и др.

Были и другие произведения (историко-революционные, социально-бытовые, производственные и т. д.), которые в основном написаны в русле советских традиций. Они посвящены дореволюционной жизни народа, событиям 1918–1921 гг. в Абхазии, социально-экономическим изменениям в деревне, быту тружеников села, судьбе родного языка и национальным традициям и обычаям. Здесь можно назвать романы И. К. Тарба «Известное имя» (1963), «Солнце встает у нас» (1968), «Глаза моей матери» (1979), «Начало мира» (1986); Ш. Е. Чкадуа «Гости бога» (1989); М. Г. Папаскира «Спасение» (1-я книга; 1965, переиздание — 1976), «Несгибаемый Ешсоу» (1978), «Долгий путь» (1987); Н. Ч. Хашига «Где сливаются горные потоки» (1967), «Испытание» (1984); Т. М. Чаниа «Чайки покидают море» (1991); А. Б. Возба «Хаджарат Кяхба» (1986; первый вариант был опубликован в качестве повести в 1960 г.); П. Х. Бебиа «Западня» (1981), «Скоморохи» (1989); Н. Т. Квициниа «Когда незрячий стал зрячим» (1990); Гыц Аспа [Гицба Л. Б.] «Возрождение» (1984), «Киараз» (1989); В. К. Басариа «Когда опускается утренняя звезда» (1983), «Следы» (1989) и др.

С начала 1960-х гг. до начала 1990-х гг. на абхазском языке было издано более 200 других сборников рассказов, повестей, романов прозаиков М. Л. Хашба, Дз. Х. Дарсалиа, И. Г. Папаскира, Ш. Л. Цвижба, А. Н. Джонуа, Ч. М. Джонуа, А. Т. Аджинджала, Ш. М. Аджинджала, Ш. Р. Акусба, Н. З. Тарба, А. Х. Аргуна, Н. Ч. Хашига, Г. К. Гублиа, П. Х. Бебиа, Н. Т. Квициниа, Т. М. Чаниа, М. Г. Папаскира, Г. Г. Папаскир, Ш. А. Пачалиа, Т. М. Чаниа, Ш. Е. Чкадуа, Р. К. Джопуа, В. К. Басариа, С. А. Квициниа, Б. К. Каджаиа, А. Я. Лагулаа, Д. К. Начкебиа, И. И. Хварцкия и др.

В этот период в прозе укрепили свои позиции жанры сатирического рассказа и повести. Это связано с именами Ш. М. Аджинджала, Ш. Е. Чкадуа, А. Б. Возба, З. Р. Бутба. Сатирические произведения иногда создавали и некоторые другие писатели: Г. К. Гублиа, В. Дж. Амаршан, Дж. В. Ахуба, Н. Ч. Хашиг, Т. М. Чаниа, Д. Ц. Таниа, Э. В. Ажиба и др.

В сатирических произведениях писатели осмеивали пороки общества, невежество, спекулянтов, торгашей, взяточников, карьеристов, демагогов, лжецов, болтунов, тех, кто пренебрежительно относится к родному языку и Апсуаре, ради денег готовых продать все, даже родину. При этом авторы умело используют народный юмор, фольклор.

С 60-х годов значительные качественные изменения происходили и в абхазской поэзии. На ее развитие оказала влияние проза и прежде всего роман Б. В. Шинкуба «Последний из ушедших», рассказы, повести А. Н. Гогуа и его роман «Нимб».

После сталинско-бериевских репрессий и Великой Отечественной войны из поэтов старшего поколения выжили лишь немногие — Ш. Л. Цвижба, Б. В. Шинкуба, Ч. М. Джонуа, К. Ш. Чачхалиа, А. Н. Джонуа, И. К. Тарба. Однако с середины 50-х годов, после некоторого улучшения ситуации в Абхазии, начало формироваться новое (среднее) поколение поэтов. И в этом большую роль сыграли Союз писателей Абхазии и журнал «Алашара».

В течение 30–32 лет было издано более 350 поэтических книг. Тысячи и тысячи стихов и поэм были напечатаны на страницах журналов «Алашара» и «Амцабз», газет «Апсны капш», «Бзыбь» и др. Естественно, не количество определяет художественный уровень эстетическую значимость произведений, да и всей литературы. Как правило, среди многочисленных стихов, баллад, поэм всегда меньше настоящей поэзии; не все произведения становятся классикой. Выживают, не умирают те творения, в которых мастерским поэтическим словом одновременно выражены судьба и чаяния народа, человека, общечеловеческие ценности, дух эпохи, крупные философские проблемы, связывающие прошлое, настоящее и будущее. Правда, и у классика национальной литературы встречаются чрезмерно идеологизированные произведения, не сумевшие пройти испытания временем. (Только здесь следует отличать писателей, искренне веривших в социалистическую идеологию, от конъюнктурщиков и конформистов). К классикам, несомненно, относятся просветители, поэты, прозаики, стоявшие у истоков национальной культуры и литературы, различных жанров, внесших огромный вклад в национальную литературу. Среди них Д. И. Гулиа, С. Я. Чанба, М. Л. Хашба И. А. Когониа, Л. Б. Лабахуа, М. А. Лакрба, Б. В. Шинкуба, К. Ш. Чачхалиа, А. Т. Аджинджал, Т. Ш. Аджба и др.

После Д. И. Гулиа духовным лидером народа стал Б. В. Шинкуба, с ним во многом связаны новаторские изменения в абхазской поэзии. Большое значение имели стихи поэта, опубликованные в журнале «Алашара» в 1958 (№ 49), 1960 (№ 6), 1961 (№№ 1, 4), 1964 (№ 39), 1966 (№ 1), 1968 (№ 19), 1969 (№ 12) годах. В 80-е годы поэт издал сборник стихов «Осенние лучи» (1986), «Стихи» (1988; в серии «Избранная абхазская лирика»); три тома «Собраний сочинений» (1987–1989). В произведениях новые стилевые элементы сочетаются с традиционными; особое внимание обращено на мировосприятие лирического героя, его отношение к национальным и общечелевеческим проблемам. Встречаются монологические стихи, в которых, по словам, В. К. Зантариа обнаруживаются элементы так называемой суггестивной лирики, импрессионистский стиль мышления. (Зантариа В. К. Абхазская лирика и национальное художественно-философское мировосприятие. Сухум, 2011. С. 217).

Следует выделить цикл стихов Ш. Л. Цвижба, опубликованный в журнале «Алашара» в 1962–1965 гг. под названием «Две дадони», а также его поэтические сборники «Две ладони», «Талисман», «Татиаас», «Судьба поэта» и др. В произведениях поэта значительное место занимает «лагерная лирика»; поэт не может забыть жизнь в Колыме; он неоднократно возвращается к этой теме. В стихах раскрываются тяготы лагерной жизни, трагическое положение ссыльных; свидетелем их тяжелой жизни является сама природа Колымы, через которую отражается мировосприятие поэта.

Немалый вклад в развитие лирического стихотворения внес К. Ш. Чачхалиа, хотя изначально он был воспринят как поэт-сатирик.

Еще в конце 50-х гг. уверенно шагнул в большую литературу А. Т. Аджинджал, но он не успел до конца спеть свою песню. С 60-х гг. поэт издал еще ряд поэтических книг: «Родные картины», «Крылья», «Дороги», «Голубые свечи», «В тени камней»; «Северные ветры», «Этот мир»; после его смерти вышли: «Белое море», «Избранное».

А. Т. Аджинджал остро чувствовал и реагировал на ложь, неустроенность жизни, несовершенство человека; его переживания отразились не только в его произведениях, но и на его собственном здоровье; поэт не дожил и до 50 лет.

С лирической поэзией были связаны многие поэты. Но не всегда их лирика достигала художественно-эстетической высоты. Некоторые поэты увлекались публицистикой, многословием, поисками нужных рифм. Немало красиво сочиненных стихов, но, к сожалению, они часто бессмысленны, пусты и бездушны. Отсутствие искренности — убивает веру читателя в такую поэзию. Нельзя писать о том, во что не веришь сам. Поверхностный разговор ни о чем был чужд настоящему поэту-лирику Т. Ш. Аджба. Об этом свидетельствуют его сборники стихов и поэм: «Стихи», «Ночь и день», «Когда увеличивается день», «Мое спокойствие», «Песня весны», «Путники», «Улыбка цветов», «Ночной цветок», «Благословение» и др.

В. К. Зантариа считает, что и в поэзии Т. Ш. Аджба проявляет себя импрессионистский стиль мышления. Этот стиль, по его мнению, отражается и в лирике А. Т. Аджинджала, М. И. Микаиа, М. Т. Ласуриа, В. Дж. Амаршана, С. Х. Таркила, В. А. Ахиба, Г. Ш. Аламиа, Р. Дз. Ласуриа. Они все (кроме Г. Ш. Аламиа) в основном придерживаются традиции классического стиха.

Творчество Т. Ш. Аджба — уникальное явление в абхазской литературе. В становлении поэта значительную роль сыграли абхазский фольклор и литературный опыт, накопленный старшим поколением (Д. И. Гулиа, И. А. Когониа, Б. В. Шинкуба и др.), и мировая классическая поэзия. В его произведениях отражаются искания современной мировой поэзии и традиции абхазской народной поэтической культуры. Поэт придерживался традиции классического стиха; его произведения недекларативны, ненавязчивы. Он размышляет о непреходящих ценностях человеческого бытия. Характерная черта его лирики — музыкальность, красота слога. Некоторые ранние стихи написаны на основе пересказа фольклорных сюжетов («Женщина», «Куацв и Маш», «Вдовец и вдова» и др.), но впоследствии поэт изменил отношение к устному народному творчеству и творчески начал использовать фольклорные образы для емкого выражения своих идей и мыслей («Песнь ранения», «Из сказки», «Думы об Абрыскиле», «Слово»). Кажущиеся, на первый взгляд, простота и легкость восприятия его произведений обманчивы. На самом деле стихи и поэмы несут в себе большую смысловую нагрузку, они активизируют, провоцируют сознание читателя, заставляют его задуматься о сложных проблемах бытия, собственной сущности. В стихотворении «Невидимый глазу» поэт, обращаясь к читателю, констатировал, что он «не может сказать все»; чего тогда будут стоить строки поэта, если их «корни обнажены». «Думай не только о том, что я поведал — / Но и о том, что я не смог сказать», — призывал он читателя.

В стихах и поэмах поэта-лирика М. Т. Ласуриа значительное место занимают темы судьбы родины и народа, любви и дружбы, размышления о добре и зле, о жизни и смерти. Поэт воспевает красоту природы, добрые человеческие отношения, мудрость, человечность. Вместе с тем он раскрывает низменные качества, несовершенства человека, трагичность его бытия; осуждает алчность, лицемерие, ложь. В целом его поэзия философична. В поэме «Золотое руно» использован сюжет греческого мифа об аргонавтах, а также эпизоды абхазского нартского эпоса (борьба Сасрыквы с драконом и его возвращение в страну нартов) и сказания об Абрыскиле. Поэт придерживается той концепции, которая утверждает, что история колхов — это история предков абхазов. Лирический герой (автор) рассказывает о трагических событиях глубокой древности: эллины во главе с Язоном прибывают в Колхиду, проливается кровь. Защитниками родины, добра и справедливости выступают Медеиа, Нарт Сасрыква, Абрыскил, Мрын. Поэма утверждает, что абхазы никогда не были завоевателями, но им постоянно приходилось героически защищать свою родину-мать, свободу. Впоследствии исторические судьбы народа и родины вновь оказались в центре внимания поэта в его романе в стихах «Отечество».

Для поэта Г. Ш. Аламиа важна мысль, выраженная оригинальными образами, стилем, индивидуальным языком. Свободная структура стиха (речь не идет о верлибре или белом стихе), концентрация внимания на образе и его смысле — характерные черты его поэзии. Изначально поэт не пошел по пути следования традиционному классическому стихосложению, превалировавшему в национальной поэзии. Можно ли сказать, что его поэзия — это свидетельство разрушения традиций, отказа от них? И да, и нет. Лирика Г. Ш. Аламиа говорит о том, что абхазская поэзия, поэтический язык могут развиваться в разных направлениях. В произведениях сильно лирическое начало. Стихи поэта искренны и философичны; они насыщены развернутыми символическими и метафорическими образами. Для поэта Земля — не место для отдыха; раз ему была дана возможность появиться здесь, то он должен трудиться и трудиться, чтобы после себя оставить свет, хотя вряд ли успеет полностью реализовать себя. («Жизнь»).

Философичность поэзии Г. Ш. Аламиа отмечал Ф. А. Искандер: «Для меня совершенно очевидно, что философская лирика — это настоящее и будущее поэта. Любовь, равнодушие, нежность, жестокость, жизнь, смерть — все это органично входит в его сихи и подкупает глубиной и драматизмом поэтического взгляда». (Общеписательская Литературная газета [Газета Международного сообщества писательских союзов]. 2011. № 6 /19/. С. 7).

В рассматриваемый период значительный вклад в развитие лирической поэзии внесли, кроме упомянутых выше, И. К. Тарба, В. П. Анкваб, Р. Х. Смыр, Г. К. Гублиа, П. Х. Бебиа, В. Л. Цвинариа, Т. М. Чаниа, Н. Т. Квициниа и др. С конца 70-х годов этот ряд пополнили молодые тогда поэты В. К. Зантариа, В. М. Читанаа, И. Н. Хашба, А. Я. Лагулаа, Г. С. Квициниа, Г. В. Саканиа, Э. В. Ажиба. Творчество большинства этих поэтов свидетельствует о том, что возможности классического стиха неисчерпаемы, и он имеет перспективу. Эта форма стихосложения превалирует по сей день. Однако это не значит, что национальная поэзия, сам язык чужды к другим формам, которые часто начали встречаться с конца 60-х годов. Примером служит, как писали выше, поэзия Г. Ш. Аламиа.

Художественные опыты Г. Ш. Аламиа (например, в области свободного стиха, в способах выражения мысли через символистские и метафорические образы), можно сказать, продолжили его молодые последователи Г. С. Квициниа (сборники стихов «Стремление» и «Месяц пасхи») и Г. В. Саканиа (сборники стихов «Нежность», «Анана Гунда»); произведения поэтесс часто начали появляться в периодических изданиях (главным образом в журнале «Алашара»). В их стихотворениях ощущается воздействие и абхазской классической поэзии (Б. В. Шинкуба, Т. Ш. Аджба и др.). Очевидно влияние и прозы А. Н. Гогуа.

Тогда изредка печатались и стихотворения талантливой поэтессы С. Б. Делба (1965–1992). К сожалению, до своей героической гибели во время Отечественной войны народа Абхазии, ее не заметили, и ни одного сборника своих стихов она не успела увидеть. Ее книги были изданы только после войны.

С начала 60-х гг. вышло большое количество поэтических сборников, в том числе: Ч. М. Джонуа «Волны бушуют», «Путь в горы», «Цветы и я», «Стихи», «Мои песни»; А. Н. Джонуа «Завтрашнему дню», «Моя надежда», «Кровь и любовь», «Апхиарца»; О. Б. Бейгуаа «Голос абхаза из Стамбула»; И. К. Тарба «Подарок», «Мост», «Где сходятся дороги», «Утренний луч», «Время полета», «Стихи», «Весна»; К. Ш. Ломиа «Стихи и поэмы», «В полдень», «Река», «Голубой снег», «Море раздумий», «Весна», «Горы поют», «Мои дни и ночи», «Огонь и счастье»; В. П. Анкваб «Побережье реки Бзыбь», «Моя любовь», «Мой горный перевал», «Жизнь продолжается», романы в стихах «Абрыскил» и «Весна и туман»; М. И. Микаиа «Цветок и роса», «Весеннее утро», «Рассвет», «Поляна», «Белый парус», «Следы звезды», «Избранное», «Завтрашний день», «Голос рассвета»; Г. К. Гублиа «Искры моего очага», «Весенние раздумья», «Горная дорога», «Песня дружбы», «Море и я», «Встреча на перевале», «Крылья молодости»; П. Х. Бебиа «Лирика», «Звезды», «Спящая река», «Крылья земли», «Белый корабль», «Безоглядный день», «Долголетие», «Огонь пастушьего стана»; К. М. Герхелиа «Стойкость», «Когда цветет иглица»; Ш. Х. Пилиа «Чайки над морем», «Нарт-дзы», «Горные потоки Губаа»; В. А. Ахиба «Делаю шаги», «Корень», «Кто встречается мне, кого встречаю я», «Боль земли», «Кто подарил мне весну», «На родной земле»; Б. А. Гургулиа «Добрые руки», «Солнце и люди», «Вершины», «Родная земля», «Время»; С. Х. Таркил «Возвращаюсь с деревни», «Летят журавли», «Встреча», «Сегодняшний день», «Признание», «Восхождение»; Н. З. Тарба «Молодость и переживание», «Сын», «Конь», «Песня отцов», «Волшебное утро», «Стихи, баллады, лирические поэмы»; В. Л. Цвинариа «Удивительная сказка», «Погожий день»; Н. Т. Квициниа «Я оседлаю коня», «Пока горит моя звезда», «Пробуждение гор», «Эти годы», «Живу я на земле», «Стеклянное небо», «Пора всходов», «От Ингура до Псоу», «Навсегда», «Исповедь»; Т. М. Чаниа «Моя дорогая», «Под лавровишней», «Молодость седины», «Осенняя песня», «Проходящее лето»; М. Т. Ласуриа «Слово из колыбели», «Надежды», «Шелковый дом», «Господство воды», «Утро речных потоков», «Сеятель», «Золотое руно», «Избранное»; В. Дж. Амаршан «Сердцебиение», «Моя судьба», «Весенний дождь», «Перекличка», «Избранное»; Р. Дз. Ласуриа «Ясная ночь», «Звездное дерево», «Год любви», «Окрыленное счастье»; «Страна моей духовности», «Стрелка часов»; Р. Х. Смыр«Пляски звезд», «Кремень», «Стрела», «Мои горы», «Песни самшита», «Кукушки перекликаются», «Быстрые мои кони»; И. Х. Ласуриа «Мои надежды», «Архалук моей молодости», «На палубе жизни»; З. Г. Кварчиа «К старице», «Когда встречаются взоры», «В росный час», «Далекие надежды»; В. П. Касландзиа«Яблони цветут», «Сказочный сон»; Б. У. Барциц «Родничок», «Утро»; Ш. К. Бганба «Весна любви»; В. К. Зантариа «Голос молчания», «К старому руслу», «Пора возрождения», «Вот так идя по следу арбы»; В. М. Читанаа «Зов родной», «Небесный сад», «Проходящий день»; И. Н. Хашба «Тайный мир», «Страницы моей надежды», «Нити лучей», «Весна моих мыслей»; И. И. Хварцкиа «Берег без воды», «Пророк прошел здесь»; Л. С. Тванба «На рассвете», «Сказки ночи»; В. А. Когониа «Подарок времени», «Небесная жизнь», «Песня прошедших дней»; А. Я. Лагулаа «Эти глаза», «Переживание»; Э. В. Ажиба «Крылья дня», «Любовь и жизнь», «Абхазский камень», В. В. Абхазоу «Мгновение» и др.1

В конце 70-х годов благодаря Г. Ш. Аламиа начал выходить небольшой молодежный сборник «Ецваджаа» (издавался в 1979, 1982 /составитель Г. Ш. Аламиа/, 1986 /составитель В. К. Зантариа/, 2003 /составитель А. Я. Лагулаа/ годах). В разных выпусках сборника публиковались стихи Сергея Агындиа, Вахтанга Абхазоу, Валентина Когониа, Виктора Кокоскир (Квеквескири), Зураба Джапуа, Гунды Саканиа, Гунды Квициниа, Энвера Ажиба, Екатерины Бебиа, Анатолия Чкадуа, Валины Бутба, Игоря Хварцикиа, Амирана Адлейба, Лиуды Церетели, Нугзара Логуа, Адгура Ласуриа, Алхаса Кварчиа, Алхаса Чхамалиа, Аркадия Кархалаа и др.

Естественно, не все произведения, опубликованные в вышеназванных книгах, выдержали испытание временем. Они разные по тематике и художественному уровню.

За эти годы в абхазской поэзии укрепили свои позиции такие жанровые формы лирики, как философская лирика, пейзажная лирика, любовная лирика и другие.

С 1960-х годов определенных успехов достигла абхазская драматургия, но она значительно отставала от прозы и поэзии. В ней, как и во всей литературе, также происходили изменения. Драматургия тоже развивалась в разных направлениях: были писатели, которые создавали произведения в рамках социалистического реализм, на основе классового подхода и советской идеологии. Другие авторы (Ш. Е. Чкадуа, А. К. Мукба, Р. К. Джопуа, Дж. В. Ахуба и др.) пытались отойти от основных принципов отражения действительности, господствовавших в 20–30-е годы. Именно они вернули в национальную драматургию историческую тематику, ввели в ней элементы критического реализма и романтизма, усилили сатирическое направление, стали зачинателями жанров комедии, коротких юмористических пьес. Эти драматурги обратили больше внимания на судьбу человека и народа.

В целом лишь единицы создавали драматические произведения. Значительный вклад в драматургию (особенно в развитие комедии, сатирической пьесы, маленьких комедий — миниатюр, скетчей, интермедий) внес Ш. Е. Чкадуа. Немало пьес напечатано в его книгах: «Рассказы, миниатюры, интермедии, скетчи, маленькие сцены», «Пчела. [Рассказы и пьесы]», «Первая любовь. [Повесть, рассказы, комедии]», «Алоу сердится. Сатирические рассказы Миниатюры. Скетчи. Интермедии. Маленькие комедии. Фельетоны. Конферансы. Диалоги», «Собрание без людей. Рассказы и пьесы», «Избранное. Рассказы, повести, пьесы», «Камень Аду. Повесть, рассказы, пьесы», «Познакомьтесь с вашими знакомыми. Короткие пьесы». Кроме того, в журнале «Алашара» было напечатано несколько комедий: «Кто из нас глухой?»(1963. № 3), «Два профессора» (1967. № 9), «Кукла» (1981. № 9) и др.

В творчестве Ш. Е. Чкадуа особое место занимают сатира и юмор, с помощью которых писатель обсмеивает пороки общества, человеческую глупость, создает образы гнусных людей, торгашей, лжецов, конченых карьеристов, подонков и др. При этом его сатира и юмор отличаются мягкостью, иногда даже лиричностью. Его комедии («Алоу сердится», «Кукла», «Кто из нас глухой?»и др.) были поставлены на сцене Абхазского государственного театра им. С. Я. Чанба; режиссерами спектаклей были: Ш. Пачалиа, А. Агрба, Н. Эшба, Х. Джопуа, М. Мархолиа, Д. Кортава. В 1964 г. в Москве в Центральном театре Советской Армии была поставлена комедия «Кто из нас глухой?»под названием «Жуля и Мажуля». Пьеса также была поставлена в 43-х театрах бывшего СССР.

В 1972 г. в Абхазской государственной филармонии был организован театр сатиры и миниатюры «Чарирама», у истоков которого стояли Ш. Чкадуа и Ш. Пачалиа; программы театра составлялись по скетчам, юморескам, водевилям Ш. Чкадуа. Актерами театра в разное время были А. Таниа, С. Саканиа, М. Зухба, Ч. Джениа, В. Аблотия, Х. Джопуа и др.

В жанре комедии несколько произведений создали другие писатели. Можно назвать «А там — как хотите» Б. В. Шинкуба (Алашара. 1977. № 9) и «Мазлоу всемогущий Ш. А. Пачалиа (Алашара. 1979. № 3). Они также были поставлены на сцене Абхазского театра. Только странно то, что комедия Б. В. Шинкуба, обсмеивающая разорительные свадьбы, долго не шла в театре, более того она не вошла ни в одно издание писателя. Возможно, что автор сам впоследствии посчитал ее недостойным произведением.

Творческое наследие актера и режиссера Х. Ф. Джопуа, как писателя-драматурга, — незначительное, но оно стало заметным явлением в абхазской драматургии. В 1961 и 1973 гг. он в соавторстве с С. Хуатландзиа издал два сборника пьес — «Мышь в амбаре» и «Пьесы».

Несколько небольших сатирических и юмористических пьес создали З. Р. Бутба, А. Б. Возба, В. Дж. Амаршан и К. М. Герхелиа.

В 60–80-е гг. с Абхазским театром и драматургией тесно было связано творчество Р. К. Джопуа и А. К. Мукба.

С 1961 г. в журнале «Алашара» были напечатаны более 8 пьес Р. К. Джопуа. Изданы сборники его пьес: «Голос земли», «Русалка. Сказка-пьеса», «Раненый колокол», «Отчизна. Рассказы и пьесы», «Якорь белого корабля». На сцене Абхазского государственного драмтеатра ставились его пьесы: «Разлом», «Дочь Ажвейпшаа» (режиссер А. Агрба), «Шаги» (режиссер Д. Кортава), «Химкуараса» (режиссер Н. Эшба), «Переполох в лесу» (режиссер Д. Кортава). Не все спектакли легко проходили цензуру, например, «Дочь Ажвейпшаа». За этот спектакль автора произведения неоднократно вызывали в Абхазский обком Компартии Грузии и КГБ Абхазской АССР; спектакль был запрещен.

После С. Я. Чанба и М. А. Лакрба значительный вклад в развитие исторической драмы внес А. К. Мукба. Следует назвать его произведения «В солнечное затмение» и «Когда открыты все двери»; они ставились на сцене Абхазского театра.

В драме «Солнечное затмение» отражены события 50-х гг. VI в., связанные с восстанием мисимиан против византийцев; рассматриваются проблемы свободы и независимости, объединения раннесредневековых абхазских субъетносов. Основным историческим источником произведения является сочинение Агафия Миринейского «О царствовании Юстиниана» ибо о мисимианах до Агафия и после него никто не писал. Даже Прокопий Кесарийский — современник Агафия — не упоминает их. Единственные материалы из Прокопия, на которые мог обратить внимание А. К. Мукба — это сведения о ближайшем человеке лазского царя Губаза, военачальнике Тердете, поссорившемся с Губазом, и, возможно, материалы о византийско-кавказских отношениях, об апсилах и абазгах. Автор, используя исторические факты, предлагает иную художественную концепцию событий 50-х годов VI в. Он сосредоточивает свое внимание не на выявлении мощи византийской империи, а на судьбе этноса, пытается раскрыть смысл раннесредневековой истории Абхазии, причем не ради лишь констатации фактов и установления достоверности исторических событий.

Драма «Когда открыты все двери» посвящена событиям 1877 г. в Абхазии. Началась война между двумя империями — Российской и Турецкой. Две державы думают только о своих геополитических интересах, ради них они готовы уничтожить народы, препятствующие им. Между молотом и наковальней вновь оказались абхазы, которые представлены старцем-крестьянином Дамеем, его сыновьями Бадрой и Растой, его воспитанниками Александром Чачба и Мааном Камлатом и другими. Драма осуждает и российскую, и турецкую стороны, которые являлись главными виновниками трагедии абхазов. Вместе с тем автор констатирует, что в царской армии были честные и порядочные офицеры (образ Маевского), которые думали иначе, переживали за судьбу горцев. В целом в драме художественная правда не противоречит исторической правде.

Немало пьес создал писатель, драматург, искусствовед, автор многих статей и книг об Абхазском театре, жизни и творчестве актеров А. Х. Аргун. В 1961–1991 гг. в журнале «Алашара» было опубликовано 10 его пьес: «Кто меня уже примет? Сатирическая комедия», «Куда же деть? Комедия», «День рождения тещи. Одноактная комедия», «Случай на дороге. Пьеса», «Понтийский царь Митридат VI. Трагедия», «Серебреный кинжал. Пьеса», «Иисус и Пилат. Трагедия» и др. Издал сборники драматических произведений: «Горы смотрятся в море», «Глоток воды», «Редед. Новеллы и пьесы». Пьесы ставились в Абхазском государственном драматическом театре им. С. Я. Чанба, в национальных театрах ряда республик бывшего СССР (на Украине, в Армении, Грузии и др.), в Словакии и Польше.

Ряд драматических произведений создали Дж. В. Ахуба («Дадгул», «Вечно остающийся», «Под сенью наших гор» и др.), Ш. М. Аджинджал («4-е марта»), А. Н. Гогуа («Одолженный день»), Н. З. Тарба, Ш. К. Басариа (сборники: «Тайна ледника. Рассказы и пьесы», «Рана еще не зажила. Пьесы»), Г. К. Гублиа («К старому руслу», «Моя любовь с тобой»), Н. Ч. Хашиг («Столкновение») и др.

В 60–80-е годы определенных успехов достигла детская литература. Многие поэты и прозаики, понимая значения детской литературы для воспитания подрастающего поколения в духе любви к родному языку, народу, родине, национальной культуре, участвовали в развитие этого важного вида литературы. Большую роль сыграл и журнал «Амцабз», в котором свои стихи и рассказы, изредка — короткие пьесы печатали И. Г. Папаскир, Дз. Х. Дарсалиа, М. Л. Хашба, Ш. Л. Цвижба, М. А. Лакрба, Ч. М. Джонуа, А. Н. Джонуа, Б. В. Шинкуба, К. Ш. Чачхалиа, А. Т. Аджинджал, Г. Г. Папаскир, К. Ш. Ломиа, И. К. Тарба, Дж. К. Тапагуа, А. К. Джениа, Т. Ш. Аджба, Н. З. Тарба, А. Н. Гогуа, Н. К. Отырба, Н. Т. Барателиа, Ш. Е. Чкадуа, М. И. Микаиа, Ш. Х. Пилиа, Дж. В. Ахуба, П. Х. Бебиа, Б. А. Гургулиа, Г. К. Гублиа, Т. М. Чаниа, В. Л. Цвинариа, С. Х. Таркил, Г. Зантариа, Н. Т. Квициниа, В. Дж. Амаршан, Н. Ч. Хашиг, Р. Х. Смыр, Р. Дз. Ласуриа, Г. Ш. Аламиа, И. Х. Ласуриа, В. К. Басариа, С. А. Квициниа, И. Н. Хашба, Э. В. Ажиба, А. Я. Лагулаа. Детской литературе посвятил все свое творчество Дж. К. Тапагуа, который издал немало сборников детских стихов: «Поет ласточка», «Попригунья-стрекоза», «Гордый петух», «Жеребенок Куадаца», «Ада и букварь», «Люблю я утро», «Не забывай», «Сегодня воскресенье», «Моим маленьким друзьям». Детские рассказы, повести, сказки создавали Г. Г. Папаскир, Н. Т. Барателиа, Н. К. Отырба.

Среди детских произведений выделяются детские стихи Б. В. Шинкуба и его поэма «Иаирума» (отдельно издана в 1961 г.), а также стихи, рассказы и сказки Т. Ш. Аджба, Н. З. Тарба, А. Н. Гогуа, М. И. Микаиа, Т. М. Чаниа, Дж. В. Ахуба, П. Х. Бебиа, Р. Дз. Ласуриа, Г. Ш. Аламиа.

Несколько слов следует сказать и о публицистике писателей (в основном статьи на русском и абхазском языках), которая заняла значительное место в литературном процессе в конце 80-х годов, когда обострились абхазо-грузинские отношения и активизировалась национально-освободительная борьба абхазского народа. В это время наметился раскол и в Союзе писателей Абхазии. Многие грузинские писатели, входившие в Союз писателей (как Г. Каландия, Дж. Джанелидзе и др.) заняли антиабхазскую позицию. В целом Союз (кроме грузинских писателей) встал на защиту интересов Абхазии и абхазского народа. Война шла в прессе; главной темой публицистики стала история Абхазии, политические и культурные права ее коренного населения — абхазов. Многие грузинские газеты, журналы, радио, телевидение, грузинские писатели и ученые (Ч. Амиреджиби, Г. Панджикидзе, З. Гамсахурдиа, Дж. Чарквиани, Р. Мишвеладз и др.), зараженные нацистской идеологией, продолжая бериевские традиции, активно занялись фальсификацией истории Абхазии, им противостояли абхазские писатели, ученые, деятели культуры и другие. Было очевидно, что настоящей войны не избежать. Начали выходить новые газеты — «Единение», «Аидгылара», «Взгляд», «Абхазия», «Аубла» и др. Заметное место заняла гудаутская газета «Бзыбь». Немало острых публицистических статей опубликовала газета «Апсны капш» (затем «Апсны»). Некоторые писатели полностью начали заниматься политикой, да в той ситуации по-другому и не могло быть. Авторами публикаций были Ш. Д. Инал-ипа, А. Н. Гогуа, Дж. Б. Ахуба, Б. М. Тужба, Н. Ч. Хашиг, С. З. Лакоба, С. М. Шамба, Г. Ш. Аламиа, И. Г. Аргун, Л. Б. Гицба, Ю. Н. Воронов, Ю. А. Лакербай и др. Особо заявили о себе историческая публицистика (статьи Б. М. Тужба и др.) и публицистика о современных проблемах, а также об укреплении связей с абхазской диаспорой в Турции и других странах (их писали многие авторы). В какой-то мере эта публицистика внесла немалый вклад в освободительную борьбу абхазского народа.

В течение трех десятков лет на русский и другие языки было переведено большое количество произведений абхазских поэтов и прозаиков. В Москве, Ленинграде (ныне Санкт-Петербург), Сухуме, Тбилиси и других местах на русском языке вышли более 170 абхазских книг. Переводчиками были: А. С. Кочетков, С. Ю. Куняев, В. А. Потапова, Г. Г. Регистан, Л. Н. Мартынов, М. А. Светлов, М. А. Соболь, С. Я. Маршак, Л. М. Длигач, В. В. Державин, К. М. Симонов, Я. А. Козловский, Л. П. Пасынков, Петр Слётов (П. В. Кудрявцев), А. Дроздов, В. А. Солоухин, Н. С. Тихонов, Рюрик Ивнев (наст. фам.: М. А. Ковалев), А. Чивилихин, Е. А. Евтушенко, М. К. Луконин, В. Лифшиц, Е. А. Долматовский, Л. С. Ленч, Р. Ф. Казакова, В. Н. Соколов, В. Савельев, М. И. Борисова, А. Д. Дементьев, Б. Т. Примеров, С. Трегуб, Ю. Д. Полухин, А. М. Ревич, С. И. Липкин, Ю. М. Нейман, А. П. Межиров, Д. Н. Голубков, В. А. Луговской, Б. А. Ахмадулина, Б. И. Брик, Л. А. Озеров, Б. Я. Серебряков, Евг. Герасимов, И. А. Бехтерев, Е. М. Николаевская, М. И. Алигер, В. Г. Куприянов, А. Ливанов Г. Е. Ковалевич, Г. Голубев, А. Раздольский, А. Санин, Б. С. Штейн, Г. В. Семенов, С. Шевелев, Е. Елисеев, С. Г. Сорин, А. Кафанов, Л. Смирнов, В. Н. Мощенко, М. Едель, Н. Н. Асеев, Н. А. Заболоцкий, Н. И. Гребнев, В. М. Лапшин, Ю. Ряшенцев, А. Передреев, В. Росляков, С. Кузнецов, М. Тарасова, В. Сикорский, Р. Г. Петрозашвили, Т. Трояновская, Ф. А. Искандер, Г. Д. Гулиа, Х. С. Бгажба, Ю. А. Лакербай, Д. К. Чачхалиа, Л. Аргун и др. В числе переведенных книг: Д. И. Гулиа «Камачич. Роман», «Избранное» (несколько раз), «Стихотворения и поэмы», «Стихотворения»; К. К. Агумаа «Родная земля. [Рассказы, пьеса]»; Л. Б. Квициниа «Стихи»»; И. А. Когониа «Избранное. Стихи и поэмы», «Стихи и поэмы»; Л. Б. Лабахуа «Мое слово. Стихи и поэмы»; И. Г. Папаскир «Женская честь. Роман», «Темыр. Роман»; Ш. Л. Цвижба «Сказочный поезд. Стихи и поэма», «Персиковая косточка», «Талисман. Стихи и поэмы», «Стихи и поэмы»; А. Т. Аджинджал «Улья», «Белая земля. Стихи»; М. А. Лакрба «Абхазские новеллы», «Аламыс. Абхазские новеллы», «С горсткой родной земли. Новеллы», «Тот, кто убил лань. Новеллы»; К. Ш. Чачхалиа «Сердце говорит. Стихи», «Спасение. Стихи», «Песни рождаются в полночь. Стихи»; В. П. Анкваб «Жизнь продолжается. Стихи», «Абрыскил. (Роман в стихах)», «Весна и туман. Лирика. Роман в стихах»; А. Н. Джонуа «Журчащий родник. Стихи», «Верность. Стихи», «Прибой весны. Стихи»; Ч. М. Джонуа «У подножья горы. Стихи»; Б. В. Шинкуба «Сыновний долг. Стихи», «Где бы я ни был... Стихи», «Мои земляки. Роман в стихах», «Песня о скале», «Стихи и баллады», «Избранное», «Последний из ушедших. Роман», «Избранные произведения» (в 2-х томах), «Рассеченный камень. Роман», «Мое дерево. Стихи», «Проза. Романы, повесть»; А. К. Джениа «Тайна леса. Роман»; Т. Ш. Аджба «Вторая жизнь. Стихи», «Вместо песни. Стихотворения», «Вместо точек. Стихи и поэма»; Ш. М. Аджинджал «Корни», «На обрыве. Роман, повести, юмористические произведения», «Белый портфель. Сатирические произведения», «Дьявол с мечом. Роман»; А. Х. Аргун «Песнь о сердце: Драма в 2-х частях, 6-ти картинах», «Горы смотрятся в море. Пьесы», «Дом горел, и песню пели... Новеллы»; А. Б. Возба «Хаджарат Кяхба. Роман»; А. Н. Гогуа «Река спешит к морю. Повесть и рассказы», «Вкус воды. Повести и рассказы», «Время оленьего зова. Повести и рассказы», «За семью камнями. Рассказы», «Дикая азалия. Повести и рассказы»; В. Дж. Амаршан «Месяц сева. Стихи», «Там, где люди, там и я. Стихи»; Дж. Б. Ахуба «Войны уже не было. Повесть, рассказы», «Белый огонь. Рассказы и повесть», «Благословите нас, горы. Повести и рассказы», «Пристань. Роман, повесть, рассказы», «Кто бросит камень... Роман, повесть»; П. Х. Бебиа «Спящая река. Стихи и поэма», «И катится золотая арба. Роман»; Г. К. Гублиа «Посох. Лирика», «Горсть земли. Стихи»; Б. А. Гургулиа «Самшитовая роща. Стихи», «Скалы. Стихи»; К. Ш. Ломиа «Лунная тишина. Стихи и поэма», «Продолжение встречи. Стихи и поэмы», «Стихотворения», «Любовь и море. Стихи и поэма», «Годы начинаются с весны. [Стихи и поэмы]», «Абхазские строки. Стихи. Поэма»; И. К. Тарба «Известное имя. Роман», «Испытание. Стихи и поэмы», «Солнце встает у нас. Роман», «Весенний снег. Стихи», «Дорога, которой нет конца... Стихотворения, поэмы», «Избранные произведения» (в 2-х томах), «Глаза моей матери. Роман», «Поет дрозд. Стихи и поэмы»; Н. З. Тарба «Сердце весны. Стихи», «Капля в море. Книга стихов», «Апсымра — солнце мертвых. Повести», «Белый конь. Стихи», «Волшебное утро. Стихи»; М. Т. Ласуриа «Смерть камня. Стихи»; Ш. Х. Пилиа «Живая вода. Стихи», «Морские записки»; Н. Т. Квициниа «В ожидании чуда. Стихи», «Праздник. Повести и рассказы»; Т. М. Чаниа «Абхазская баллада. Повести и рассказы»; Ш. Е. Чкадуа «Супружеская жизнь. Повести и рассказы», «Чужой дом. Повести и рассказы»; Г. Ш. Аламиа «На рассвете. Стихи», «Дорогами ветвей. Стихи», «Ореховый ключ. Стихи» и др. Кроме того, ряд книг был издан на других языках (казахском, украинском, армянском, грузинском, белорусском, осетинском, кабардинском, азербайджанском и др.). Среди них были роман Д. И. Гулиа «Камачич», его поэтические произведения; роман Б. В. Шинкуба «Последний из ушедших»; роман И. Г. Папаскира «Женская честь»; роман И. К. Тарба «Солнце встает у нас» и его стихи и поэмы и др.

Вместе с тем в переводе на абхазский язык было издано немало произведений классиков мировой литературы, в их числе: А. С. Пушкин «Евгений Онегин» (перевел М. Т. Ласуриа), Н. В. Гоголь «Мертвые души» (перевел М. Т. Бгажба), М. Е. Салтыков-Щедрин «История одного города» (перевел М. Т. Бгажба), И. С. Тургенев «Первая любовь. Повести» (перевел Н. Т. Квициниа»; А. М. Горький «Мать. Роман» (перевел Ш. Х. Пилиа), К. М. Симонов «Избранная лирика» (перевели Б. В. Шинкуба, А. Н. Джонуа, М. Т. Ласуриа, И. К. Тарба, Г. К. Гублиа, Н. Т. Квициниа, К. Ш. Ломиа, В. П. Анкваб, П. Х. Бебиа), А. А. Фадеев «Молодая гвардия» (перевел М. Л. Хашба), В. Катаев «Сын полка. Повесть» (перевел Ш. Р. Акусба), У. Шекспир «Гамлет» (перевел Я. Чочуа) и «Сонеты» (перевел Б. А. Амичба), Дж. Байрон «Шильонский узник. Поэма» (перевел М. Т. Ласуриа), Г. Гейне «Книга песен» (перевел В. Л. Цвинариа), Х. Х. Андерсен «Сказки» (перевели Ш. Р. Акусба, С. Л. Зухба), Э. Хемингуэй «Снег в Килиманджаро. Рассказы» (перевел Дж. В. Ахуба), Юлиус Фучик «Репортаж с петлей на шее» (перевела Н. З. Тарба), Э. Л. Войнич «Овод. Роман» (перевел Б. А. Амичба), Антуан де Сент-Экзюпери «Маленький принц. Сказка» (перевела Н. З. Тарба), Назым Хикмет «Стихи», Ш. Руставели «Витязь в барсовой шкуре» (перевел М. Т. Ласуриа) и др.

Таким образом, конец 50-х — начало 90-х гг. занимают особое место в истории абхазской литературы. За 30–35 лет национальная литература, вопреки недоброжелателям абхазского народа и ее самобытной культуры, стала развитой самодостаточной литературой. У нее были весомые успехи, которые позволили ей выйти за рамки автономной республики и дойти до русскоязычного и мирового читателя. Этого боялись те, которые в 1992 г. развязали против народа Абхазии войну и уничтожали памятники истории и культуры абхазов, сжигали архивы. В эти годы сформировались новые художественно-эстетические традиции, которые имели огромное значение для дальнейшего развития литературы.

* * *

В 1990-е годы абхазский народ, по вине Грузии, вновь оказался на грани уничтожения. Столетняя националистическая политика грузинских властей не могла не привести к войне. 14 августа 1992 г. руководство Грузии во главе с Э. А. Шеварднадзе развязало войну против Абхазии, чтобы очистить ее от абхазов, или превратить их в своих рабов. И в этом преступную роль сыграло руководство Российской Федерации во главе с президентом Б. Н. Ельциным. Так называемые московские «демократы» ельцинско-гайдаровского разлива, которые обслуживали американские и западные интересы, фактически поддержали агрессию Грузии. Для этого прогнившего «мирового сообщества» (под которым эти коллаборационисты в основном имели в виду «цивилизованные» США и Западные страны) абхазский народ не существовал, он для них ничего не значил. Но эта вся агрессивная свора, прикрывавшаяся лозунгами «демократии», «либерализма», «прав человека» (в их понимании) потерпела поражение, по-другому и не могло и быть. Потому что правда была на стороне абхазского народа, который со всей ясностью увидел кто враг, а кто друг. Справедливую Отечественную войну абхазов поддержали не власти Российской Федерации, а рядовые граждане страны (адыги, абазины, чеченцы, русские, казаки и др.) и некоторых других государств. В конце сентября 1993 г. грузинские войска были разгромлены, а их остатки, бросив большое количество оружия и военной техники, со своей пятой колонной и прислужниками бежали обратно в Грузию.

Сегодня опубликовано огромное количество материалов, свидетельствующих о зверствах грузинских войск и их местных полицаев на оккупированных территориях, о их геббельсовской, нацистской идеологии. Оккупанты преследовали, пытали и убивали людей по этническому признаку, сожгли Абхазский государственный архив, Абхазский институт языка, литературы и истории им. Д. И. Гулиа с архивом, уничтожили редакции абхазских изданий с архивами и т. д. Это был геноцид народа и его культуры.

26 августа 2008 г. Президент Российской Федерации Д. А. Медведев подписал Указ о признании независимости Республики Абхазии и Республики Южная Осетия. 17 сентября 2008 г. официально были установлены дипломатические отношения между Российской Федерацией и Республикой Абхазией, Российской Федерацией и Южной Осетией. В этот же день Президент РФ Д. А. Медведев и Президент Республики Абхазии С. В. Багапш подписали Договор о дружбе и сотрудничестве между Россией и Абхазией.

В такой трагической ситуации продолжила свое развитие абхазская литература. Во время войны положение периодических изданий резко ухудшилось. Абсолютное большинство изданий (в том числе журналы «Алашара» и «Амцабз») перестало выходить, ибо столица Абхазии, где находились многие редакции и типография, была оккупирована. Нерегулярно, но издавалась газета «Бзыбь», на базе ее типографии изредка малым форматом издавались газеты «Апсны» и «Республика Абхазия» (после освобождения Гагры, здесь, в местной типографии вышли некоторые номера). Временами выходили номера небольших новых газет: «Апсадгьыл» («Родина») (газета Конфедерации народов Кавказа, штаб которой находился тогда в Гудауте), «Конфедерация» (газета оперативного штаба КНК), «Абжьыуаа» (номера готовились в осажденном Ткуарчале под редакцией В. Кокоскир (Квеквескири), печаталась в Гудауте), «Свободная Абхазия» (совместно издавали газета «Абхазия» и адыгейские газеты «Джэрпэджэжь» и «Гъуазэ»), «За наше отечество» (газета Министерства обороны Абхазии) и др. На страницах этих изданий писатели печатали свои статьи о политическом положении Абхазии, о войне, а также художественные произведения (в основном стихи).

После войны, несмотря на тяжелейшее экономическое положение и блокаду, возобновилось издание журналов «Алашара» и «Амцабз», а также ряда других газет. Иных абхазских литературных изданий в 90-х годах не было.

В 2003 г. из Союза писателей по тем или иным соображениям вышли 18 человек и создали новую творческую организацию — Ассоциацию писателей Абхазии, который возглавил Народный поэт Абхазии М. Т. Ласуриа. Впоследствии наладилось сотрудничество между двумя писательскими организациями. С 2003 г. Ассоциация начала выпускать иллюстрированную литературную газету «Ецваджаа» («Созвездие»), такой газеты не было в истории абхазской литературы. Правда, под таким же названием, как писали выше, в 1928 г., как приложение к газете «Апсны капш», по инициативе М. Л. Хашба начал выходить альманах (вышло всего 5 номеров); это было издание газеты «Апсны капш» и Ассоциация пролетарских писателей Абхазии.

В начале ответственными редакторами «Ецваджаа» были М. Т. Ласуриа и Б. М. Тужба, затем главный редактор — М. Т. Ласуриа; заместители редактора — Э. В. Ажиба, В. К. Зантариа (с июня 2013 г.). Материалы печатаются на абхазском и русском языках. В редакции газеты работал и Р. Дз. Ласуриа.

С 2005 г. начал выходить абхазско-русский журнал «Акуа–Сухум» (учредитель — Администрация г. Сухума; соредакторы издания — В. Ш. Авидзба и М. Т. Ласуриа).

С 2013 г. начала выходить иллюстрированная газета Союза писателей Абхазии «Аамта» («Время») (главный редактор В. В. Абхазоу).

Важно то, что члены СП Абхазии и Ассоциации писателей Абхазии печатаются в изданиях обеих организаций.

Выходит также (с 1991 г., после войны — с 1998 г.) литературно-просветительская газета армянской диаспоры в Абхазии «Амшен» (редактор А. Сарецян), которая поддерживает тесные контакты с абхазскими писателями, в переводе на армянский язык печатает произведения абхазских прозаиков и поэтов.

В военные и послевоенные годы в литературном процессе, по объективным причинам, ведущее место заняла публицистика писателей. В трагическое и героическое время публицистика позволяла оперативно и остро реагировать на события, которые менялись быстро. Было издано более 50 публицистических книг, большое количество статей (они превалировали), очерков, интервью и дневников (их некоторые исследователи относят к документальной прозе) было опубликовано в абхазских и русскоязычных изданиях. Они в основном были посвящены Отечественной войне народа Абхазии, героизму абхазских воинов (включая представителей диаспоры в Турции и Сирии), других граждан Абхазии (армян, русских и др.) и добровольцев из Северного Кавказа и других регионов Российской Федерации, последствиям войны, политической, экономической и духовной ситуации в республике.

Во время войны важное значение имел голос Б. В. Шинкуба, которого хорошо знали в Российской Федерации (особенно на Северном Кавказе) и других странах. Его интервью и выступления публиковались в газетах «Нарт» (Нальчик, 1992. № 8, ноябрь; 1993. № 22 /32/, 9 августа), «Литературная Россия» (М., 1993. № 1, 8 января), «Федерация» (М., 1993. № 4, 14 января), «Кавказские новости» (1993. № 4, 6 октября) и др. В них писатель выразил веру в победу над грузинскими захватчиками.

Особую ценность представляет дневник поэта Т. Ш. Аджба «...Дожить до рассвета!» (издано в 1994 г.). В нем поэт предстает как истинный патриот. Автор дневника, как очевидец событий, фиксировал преступления и массовые нарушения прав человека со стороны грузинского оккупационного режима в Сухуме, предателей родины.

Следует выделить статьи А. Н. Гогуа о войне: «Родину постигают, когда ее начинают терять» (Республика Абхазия, 1992. № 182 /252/, 31 декабря), «Что посеяли... (Раздумья писателя)» (Республика Абхазия. 1993. № 14 /266/, 4 марта), «Время собирать камни» (Конфедерация. 1993. № 4, 8 апреля) и др. В сборнике «Ахацрашва. Ажвеинраалакуа. Ажвабжькуа. Астатиакуа. — Песнь мужества. Стихи. Рассказы. Статьи» (1995) были опубликованы его статьи: «Первые эшелоны позиции не меняют», «Судьба», «Сыны абжуйцев, наши герои...», «Что посеяли...», «По лезвию совести», «Время собирать камни». Впоследствии они вошли в книгу А. Н. Гогуа «Ажва абжьы. — Глагол. (Публицистика на абхазском и русском языках)» (2004). В 2006–2009 гг. в журнале «Алашара» были опубликованы «Дневники» А. Н. Гогуа, которые он начал писать во время войны; впоследствии они вошли в его книгу «Следы времени. Дневники. Рассказы» (2009). В них много свидетельств писателя о положении в Сухуме в первый месяц войны (в это время он оставался в Сухуме), о событиях в Абхазии, героизме абхазских воинов, взгляды самого автора.

Острые публицистические статьи, интервью и дневниковые записи опубликовал Дж. В. Ахуба, побывавший в плену у грузинских нацистов. Во время войны были напечатаны его статьи и интервью: «Последние мосты. [Из дневника Дж. В. Ахуба, который находился в плену у грузинских гвардейцев]» (Конфедерация. 1993. № 2, 26 января), «Как я был в плену» (интервью) (Республика Абхазия. 1993. 4 февраля), «Когда убивают за фамилию» (Республика Абхазия. 1993. 14 февраля), «“Оккупирована сама наша надежда...”. Письмо с фронта» (Литературная Россия. 1993. 12 марта), «Бессильно зло...» (Литературная Россия. 1993. 19 марта), «Эдуардюгенд. Заметки писателя» (Республика Абхазия. 1993. № 17 /269/, 25 марта), «Люди и каратели. Заметки писателя, сделанные во фронтовой Абхазии» (Литературная Россия. 1993. 26 марта), «По закону бумеранга» (Нарт. 1993. № 11 /21/, апрель), «Судьба грузинского интеллигента» (Нарт. 1993. № 14 /24/, апрель), «Последние мосты» (Конфедерация. 1993. 29 апреля), «Война жестокая, бессмысленная...» (Час пик. 1993. 12 мая), «Поднять голос совести и чести» (Бзыбь. 1993. 7 июля), «О сепаратизме вообще и абхазском в частности» (Нарт. 1993. № 24) и др. В 1993 г. в Гаграх была издана его книга «Люди и каратели. Статьи, репортажи, интервью». В публикациях автор показывает жестокое лицо войны, ее причины, особенности грузинского фашизма, который был поддержан ельцинско-гайдаровским либеральным, прозападным руководством России, Западом и США, раскрывает героическую борьбу воинов Абхазской армии.

Военная тема занимает значительное место в публицистических произведениях Дж. В. Ахуба, опубликованные и после войны в журнале «Алашара» и других изданиях. Вышли его книги: «Время больших испытаний: Дневники. Рассказы. Публицистика» (на абх. яз.), «От родных корней. Избранная публицистика. Документы. Комментарии», «Чтоб далеко пойти... Рассказы. Сказка. Стихи. Очерк. Драма. Публицистика. Интервью. Беседы. Документы. Письмо другу», «Вернись, мой брат! Историко-публицистический очерк» (на абх., русск., англ. языках).

Из публицистических изданий можно выделить книгу А. Х. Аргун «Абхазия: ад в раю… (Беседы с погибшим сыном Баталом)» (1994). Автор находился в оккупированном Сухуме, его сын героически погиб.

Можно назвать и книгу Н. Ч. Хашига «Война, война... Рассказы, очерки, драма», ряд его статей в журнале «Алашара» и других периодических изданиях.

Войне посвящена и книга Г. К. Гублиа «Следы жизни». Отношение к войне представителей абхазской диаспоры в Турции и их участие в ней раскрываются в статях А. К. Мукба в его книге «Если осилим себя...».

Немало статей и очерков о войне в журнале «Алашара» и газетах опубликовали многие другие писатели: А. К. Джениа, Б. А. Гургулиа, П. Х. Бебиа, Ш. Х. Пилиа Р. К. Джопуа, С. Х. Таркил, Г. Ш. Аламиа, Б. М. Тужба, Р. Дз. Ласуриа, В. К. Басариа, З. Дж. Джапуа, Б. У. Барциц, И. Н. Хашба, Э. В. Ажиба, З. Ш. Тхайцук, В. А. Когониа, А. Я. Лагулаа, С. А. Агындиа, В. В. Абхазоу и др.

Среди других важных вопросов, на которые остановились писатели, были проблемы духовного состояния общества, Апсуары, родного языка, национальной культуры, абхазской диаспоры в зарубежных странах и их возвращения на родину.

Ряд статей и книг посвятил Апсуаре Н. Ч. Хашиг, в их числе: статьи: «Апсуара» (Алашара. 2007. № 1), «Государственный язык: как решить эту проблему» (Алашара. 2010. № 5), «Абхаз и Апсуара» (Алашара. 2012. № 1), книги: «Апсуара» (1994; дополненное издание под названием «Основы Апсуары — в 2002 г.),«Новое государство и проблемы народа» (2006), «Идеология Абхазского государства» (2011).

Апсуаре и родному языку посвящены статьи: Х. С. Бгажба «Сохраняющий лицо народа» (Апсны. 1994. № 60; 1995. № 1), Г. К. Гублиа «Два слова о путях сохранения языка» (Алашара. 2009. № 2), Р. К. Джопуа «Апсуара — как высшая ценность» (Абаза. 2010. №. 2 /13/, 30 сентября), Т. М. Чаниа «О, Боже, сохрани нашу апсуару!» (Алашара. 2000. № 1), А. К. Мукба «Если мы не хотим потушить свой очаг...» (Апсны. 2003. № 19–20) и «Слово об Апсуаре» (Алашара. 2004. № 3), Гыц Аспа [Л. Б. Гицба] «Недовольство. Абхазский язык и разговоры вокруг него» (Алашара. 2005. № 2) и др.

Немало статей, очерков, путевых заметок и книг написано об истории, жизни и быте, культуре абхазской диаспоры, о проблеме возвращения соотечественников на родину. Среди них: А. Н. Гогуа «Увиденное дорогого стоит...» (Алашара. 1997. № 1), «Время решения и ответственности» (Алашара. 2006. № 5). По мнению писателя, народ может сохранить себя, свою духовную культуру, родной язык только на родине; в чужой стране разрушаются традиции и обычаи, традиционный уклад жизни, духовные культурные коды, и исчезновение родного языка неизбежно.

Теме диаспоры посвящены статьи и книги: А. К. Мукба «Если осилим себя — одолеем все» (Апсны. 1994. № 9), «Апсуара была его жизнью. (Памяти Орхана Шамба)» (Алашара. 2002. № 1); В. Дж. Амаршан «Врата Стамбула. (Речь, которую я произнес бы перед соотечественниками в Турции)» (Алашара. 2008. № 2), «Перекличка» (Алашара. 2009. № 1); Н. З. Тарба «Не увидевший родники своих предков...» (Из цикла эссе «Боль родины — боль разбившегося сердца») (Алашара. 2004. № 3); А. Я. Лагулаа «Кто помнит о своих корнях...» (Алашара. 2006. № 5), «Волны горной реки бушуют!..» (Гражданское общество — Ауаажвларра. 2007. № 76); В. В. Абхазоу «Время амцахары» [Время зажигания родовых огней] (2002), «Возвращение в русло свое» (2004), «Там, где сходятся дороги. Художественно-публицистические очерки» (2006) и др.

Книги В. В. Абхазоу — заметный вклад в изучение абхазской диаспоры в Турции и Москве. В них художественно-публицистический способ описания жизни диаспоры сочетается с научно-исследовательским методом изучения объекта. Жизнь диаспоры раскрывается в контексте исторических процессов. Важное значение имела целевая командировка автора в 2000 г. в Турцию, которая состоялась благодаря поддержки Правительства Республики Абхазия и Государственного комитета по репатриации РА. Находясь в Турции, В. В. Абхазоу собрал значительный материал, который лег в основу двух книг — «Время амцахары» и «Возвращение в русло свое». Первая книга посвящена краткой истории формирования абхазской диаспоры в зарубежных странах, истории возникновения и углубления связей диаспоры с родиной в советское и постсоветское время, проблемам репатриации и героям Отечественной войны 1992–1993 гг. из числа зарубежных соотечественников.

В очерках второй книги описывается история формирования и функционирования абхазских культурных центров за рубежом, раскрывается деятельность их руководителей и других представителей диаспоры.

«Там, где сходятся дороги» — первая объемная книга, посвященная истории формирования и современной жизни московской абхазской и абазинской диаспоры. В отдельных очерках отражена жизнь, творческая, культурная, научная и общественная деятельность ряда московских абхазов и абазин, внесших значительный вклад в историю и культуру абхазов и абазин, а также России. В их числе: Т. М. Шамба, Г. Н. Колбая, Ю. И. Агирбов, Э. С. Ажиба, Ю. Д. Анчабадзе, Д. К. Чачхалиа, Н. Р. Эшба, Р. Ч. Барциц, И. Н. Барциц, Л. Цвижба, И. Б. Басария, Д. Ш. Воуба, А. Г. Дзидзария, Г. Ш. Барциц, А. Ш. Гицба, Х. Л. Герзмаа и др.

Среди публикаций встречаются статьи политического характера, посвященные послевоенной ситуации в Абхазии: А. Н. Гогуа «Nota bene, или лирические отступления, заметки» (Алашара. 2005. № 2), Дж. Б. Ахуба «Тяжелое испытание продолжается. (События и размышления)» (Алашара. 2009. № 1; 2011. № 5; 2012. №№ 2, 3, 6; 2013. № 1), Н. Ч. Хашиг «О некоторых изменениях в Конституции» (Апсны. 2010. № 93–94, 15 декабря), А. К. Мукба «У нас нет лишних людей» (Правда Абхазии. 2002. № 8 /45/) и др.

Получила дальнейшее развитие и историческая публицистика писателей, но не в таком масштабе, как это было за несколько лет до войны (с конца 80-х гг.). Авторами этих статей были Б. В. Шинкуба («Несколько слов о последних владетельных князьях Абхазии» // Алашара. 1997. № 1); А. Н. Гогуа («Акуа–Сухум Сухум–Акуа. Эссе». 2002), А. К. Мукба («Абхазский феодал — русский генерал. /230 лет со дня рождения Маана Каца и 140 лет со дня его смерти/» — в книге автора «Если осилим себя...»; «От Сатемана... /О роде владетельных князей Абхазии Чачба-Шервашидзе/» // Алашара. 2003. № 1; «Владетельные князья Абхазии. /История рода князей Чачба-Шервашидзе/» // (Акуа–Сухум. 2005. № 1; «Правители Абхазии», 2005); Дж. В. Ахуба «Возвращайся, брат!» (Алашара. 2007. №№ 2, 3) и др.

В целом публицистика писателей во многом смогла сохранить для будущих поколений следы времени.

В военное время и первые послевоенное годы не было возможностей издавать художественные книги. Стихи и рассказы (они превалировали тогда в литературном процессе) печатались в периодических изданиях. В них главной была тема Отечественной войны народа Абхазии. Издание книг активизировалось в начале XXI в. и за последние 15–20 лет было издано более 90 поэтических и свыше 70 прозаических книг.

Следует прежде всего назвать два первых сборника о войне, изданных после войны: «...Памятник нам сыновей не заменит... Стихи и песни» (составитель Р. Дз. Ласуриа; 1994; тексты, кроме стихов О. Чанба, О. Шамба, Н. Джонуа, К. Гулиа, М. Ешера, Н. Патулиди, А. Бардодыма, А. Варваровой, Н. Галина, Т. Бибулатовой и Л. Любченко, на абхазском языке) и «Ахацарашва. Ажвеинраалаква. Ажвабжьква. Астатиаква. — Песнь мужества. Стихи. Рассказы. Статьи» (составитель и редактор А. Н. Гогуа; 1995; на абх. и русск. яз.). В первой книге — стихи Т. Ш. Аджба (их 4, написаны накануне войны), Б. В. Шинкуба, К. Ш. Ломиа, Г. К. Гублиа, Б. А. Гургулиа, П. Х. Бебиа, М. Т. Ласуриа, Н. Т. Квициниа, Р. Х. Смыра, Т. М. Чаниа, К. М. Герхелиа, С. Х. Таркила, Р. Дз. Ласуриа, Д. Б. Зантария, Л. С. Тванба, Э. В. Ажиба, В. А. Когониа, И. Н. Хашба, А. Я. Лагулаа, М. Кумыкба, Л. З. Макачаа. Во второй — стихи Б. В. Шинкуба, М. И. Микаиа, И. К. Тарба, В. Дж. Амаршана, К. Ш. Ломиа, Г. К. Гублиа, Б. А. Гургулиа, П. Х. Бебиа, М. Т. Ласуриа, К. М. Герхелиа, Н. З. Тарба, Т. М. Чаниа, Н. Т. Квициниа, С. Х. Таркила, В. А. Ахиба, З. Г. Кварчиа, И. Н. Хашба, Л. С. Тванба, Э. В. Ажиба, Г. С. Квициниа, Г. В. Саканиа, Б. У. Барциц, С. Б. Делба, С. А. Агындиа, А. Я. Лагулаа, З. Ш. Тхайцук, З. Гындиа, В. К. Даутиа, Алла Лагулаа; в ней также ряд рассказов и публицистических материалов. В произведениях раскрывается лицо современного фашизма, показаны преступления грузинских захватчиков, которые уничтожали села, не жалели даже стариков, женщин и детей, героизм воинов Абхазской армии и добровольцев, созданы образы предателей и дезертиров, представителей, по словам А. Н. Гогуа, «второго эшелона».

Важным событием в культурной и литературной жизни Абхазии стало издание на абхазском языке первой «Антологии абхазской поэзии. XX век» в 2-х томах (составитель М. Т. Ласуриа; 2001, переиздание в одной книге — в 2009 г.), которая отражает историю абхазской поэзии.

В какой-то мере динамику абхазской поэзии с начала XX в. до наших дней отражает сборник «Абхазская поэзия», изданный в 2013 г. (книга с таким же названием одновременно вышла на русском языке).

В числе других поэтических книг, изданных с середины 1990-х годов: М. И. Микаиа «Полнолуние. Стихи, баллады»; М. Т. Ласуриа «Отечество. Роман в стихах», «Тебе, потомок! Стихи»; П. Х. Бебиа «Камень. Роман в стихах»; Б. А. Гургулиа «Боль. Стихи, рассказы, статьи», «Где вьется дымок очага. Стихи»; Т. М. Чаниа «Избранное», «Весенняя песня. Стихи и юмористические рассказы», «Вкус молодости. Стихи и юмористические рассказы», «Лети, моя песня. Стихи»; Р. Х. Смыр «Рарира. Стихи», «Голос. Стихи», «Мой посох. Новые стихи»; Р. Дз. Ласуриа «Роза ветров. Стихи», «Родинка и нежность. Стихи», «Избранное»; Г. В. Саканиа «Молебен. [Стихи]», «Золотая капля. Стихи», «Песня Сатаней. Стихи», «Золотой ларец. Стихи»; Г. С. Квициниа «Наговор любви. Стихи», «Между двух миров. Стихи», «Голос утра. Стихи», «Пролетающая птица. Стихи», «Магическое зеркало. Стихи»; Г. Ш. Аламиа «Жемчужина. Стихи»; В. А. Ахиба «Огонь и звезда»; С. Х. Таркил «Сказание. Стихи, поэма», «Избранное. Стихи и поэмы»; И. Н. Хашба «Звездные огни. Стихи», «Тайный голос. Стихи», «Осколки. Стихи», «Осколки лавины. Стихи», «Зрачки мои. Стихи и поэмы»; В. К. Зантариа «Осколки Вадзамакиата. Стихи и переводы»; З. Г. Кварчиа «Неизбежное. Стихи», «На высокой возвышенности. Стихи», «Другой мир. Стихи»; А. Я. Лагулаа «Забота земли... Стихи и дружеские шаржы», «Чудесный сон. Лирические стихи», «Слышен их голос. Стихи», «Смутные дни прошли... Стихи», «Собрание» в 2-х томах (поэзия и проза); В. М. Читанаа «“Не высказанное слово...”. Стихи и пародии»; Э. В. Ажиба «Пока зовет голос сердца... Стихи и баллады», «Сила духа. Стихи, поэма, переводы»; И. Х. Ласуриа «Любовь и весна. Стихи» (на обложке — «Избранное»); Л. С. Тванба «Песнь искупления. Стихи», «Судьба. Стихи», «Стихи. Фольклорные материалы. Письма. Воспоминания. Статьи»; Б. У. Барциц «Ветерок. Стихи»; И. И. Хварцкия «Сила тишины. Стихи. Баллады»; З. Ш. Тхайцук «Если бы не весна. Стихи», «Идти привычным путем. Стихи», «Врата небесные. Стихи и миниатюры», «Горизонт надежд. Стихи. Афоризмы. Миниатюры»; С. А. Агындиа «Однажды. Стихи», «Я вернулся. Стихи», «Веселье жемчужных рос. Стихи», «Летит мой белый конь. Стихи»; В. В. Абхазоу «Взгляд брата. Стихи», «Рассвет. Стихи», «Родник. Стихи»; А. А. Чхамалиа «Моя песня. Стихи», «Молчание земли. Стихи»; Н. Ч. Логуа «Пасхальный месяц. Стихи»; С. Б. Делба «Клянясь тобой, земля родная... Стихи», «След молнии. Стихи» и др.

Среди прозаических книг были: А. Н. Гогуа «Пока не зашло солнце. Рассказы и публицистика», «Следы времени. Дневники, рассказы» (1-я книга), «Самшитовые заросли. Роман. Рассказы. Выступление. Статья. Интервью»; Г. К. Гублиа «Предначертанное судьбой. Роман», «Последний выстрел. Роман»; В. Дж. Амаршан «Апсха. Исторический роман», «Уашхуа макиапсыс. Историческая поэма», «Добро пожаловать Том Сойер! Рассказы, перевод, стихи»; Дж. Б. Ахуба «За воротами. Рассказы. Публицистика», «Незабывное. Роман-быль, рассказ-быль, сказки, публицистика», «И все озарилось светом. Роман. Драма. Рассказы. Сказки. Публицистика»; Ш. М. Аджинджал «Дьявол с мечом. Роман» (2 части), «Волчий танец. Роман»; П. Х. Бебиа «Неспетая песня предков. Повести»; М. И. Микаиа «Непримиримая вражда. Роман»; Н. З. Тарба «Царь морей Хаит» (Первая книга романа-дилогии «Земля отцов»); Н. Ч. Хашиг «Война, война. Рассказы, очерки, драма»; Д. Б. Зантария «Человек из кремня. Повести и рассказы», «Собрание. Стихотворения, рассказы, повести»; Л. Б. Гицба (Гыц Аспа) «Год расплаты. Роман-дневник. Первая книга. Единственные сыновья» (вторая книга: «Испытательное место»; третья книга: «Преступление и возмездие»), «Два романа», «Щурка или Апсха на две недели. Исторический роман», «Путь необъезженного коня. Роман», «Абхазское письмо. Роман» в 2-х книгах; Р. К. Джопуа «Под невидимой звездой. Исторический роман»; А. К. Мукба «Мгудз Хасан. Повесть», «Гуашанеи. Рассказ», «Избранное. Драмы. Пьесы. Повести»; С. А. Квициниа «Набжоуские события. Роман», «Сумасшедшая Арина... Рассказы»; Б. К. Каджаиа «После полудня. Рассказы и повести»; Н. К. Отырба «Соловей. Рассказы и повести», «Мир — лестница. Рассказы, повести, роман», «Трудный путь. Автобиографическая повесть. Короткие рассказы. Статьи»; А. Я. Лагулаа «Аныуаа рху. Рассказы и повести», «Родина — одна. Рассказы и переводы», «Кто знает, может он станет достойным... Рассказы. Повести»; Д. К. Начкебиа «Дерево. Рассказы»; В. К. Басариа «Закат меняет цвет. Проза. Драма» и др.

Примечательным событием стало издание в 2013 г. сборника «Абхазские рассказы» (одновременно вышел на русском языке). В книгу вошли многие рассказы, созданные с конца 1910-х гг. до наших дней. Этот опыт полезен для создания в будущем антологии абхазского рассказа.

Кроме того, по томам изданы собрания сочинений многих писателей (включая тех, которых уже нет в живых) — В. П. Анкваба, А. К. Джениа, Т. Ш. Аджба, А. Н. Гогуа, М. Т. Ласуриа, П. Х. Бебиа, Н. Т. Квициниа, В. Дж. Амаршана, Б. А. Гургулиа, Н. З. Тарба, М. И. Микаиа, Дж. В. Ахуба, А. Б. Возба, Р. К. Джопуа, Т. М. Чаниа, Р. Х. Смыра, З. Р. Бутба, С. А. Квициниа, И. Н. Хашба, В. К. Басариа и др.

Тема войны, как уже отмечали, господствовало в художественной литературе с осени 1992 г., особенно в малых жанрах поэзии и прозы — стихах и рассказах, а в конце 90-х гг. она начала занимать значительное место в повестях и романах. Среди поэтических произведений следует выделить циклы стихов Б. А. Гургулиа («Девять дней», «“Ех, ты, мир обманчива...”», «В тот год он был спокоен...», «В середине ночи», «Последняя встреча и прощание», «Абзагу», «Прошло то время, Абзагу, когда я называл тебя Абзагуна...», «Не зря вы погибли», «Странно ты вел себя в этом году...», «Стал часто оглядываться я на могилу...» и др.) и В. Дж. Амаршана («Когда солнце садилось...», «Беслан», «Светлый Беслан», «Моя боль», «Невыносимая боль», «Сестра» и др.), посвященные их героически погибшим сыновьям Абзагу и Беслану. Произведения в основном написаны во время войны. В них поэты выразили не только личную боль, но и боль всех родителей, потерявших на войне сыновей.

Строки В. Дж. Амаршана о сыне наполнены горечью и страданием. Но он понимает, что Беслан не опозорил свой славный род и народ, он, воспитанный в рамках Апсуары, на примере героического прошлого народа, не мог уйти с поля боя, оставить родину врагу. («Ты интересовался своими предками, / Я виде в тебе их дух» — «Мой герой»; «Когда солнце садилось, / Оно остановилось, ожидая меня, / Почувствовал я, / Что жизнь моя на грани...» — «Когда солнце садилось...»). Однако есть силы, которые удерживают поэта в этом мире: «Но, вертится земля, / Где ищу я сына. / Мы умираем вместе с умирающими, / Рождаемся вместе с рождающимся» («Когда солнце садилось...»); «Я среди раненого народа, / В списке тех, кто погиб. / И вновь я страдаю ради древней родины моей, / И именно она спасает меня сегодня!..» («Я среди раненого народа»).

Трагическое положение народа Абхазии, лицо грузинского фашизма, призывы к борьбе с врагом, и вера в победу с эмоциональной силой отражаются и в стихах других поэтов, написанных в 1992–1994 гг.: М. Т. Ласуриа «На них вина за гибель детей и душераздирающий крик малышей!..», «Сухум», «Дома», «Абхазские девушки», «Вернулся воин домой»; К. Ш. Ломиа «Ануаа рху», «Не далек тот день»; Г. К. Гублиа «Горит архив», «Воспоминание», «Разлука (Памяти Т. Аджба»; П. Х. Бебиа «Моя родина», «Книги превращались в пепел», «Этери Когониа», «Певца оплакивали в тот день», «В доме отца живет враг», «Матери»; Н. Т. Квициниа «Могли убить меня», «Не видел я в Абхазии...»; Р. Х. Смыр «Это все — Абхазии...», «Где? Где? Где?», «Положив своего родного отца...»; Т. М. Чаниа «Я был тогда среди них...», «Провожали его...», «О, Боже, прости меня!»; К. М. Герхелиа «Ауаз о погибших невинных детях», «И мертвые, и живые»; С. Х. Таркил «Горящие сердца»; Р. Дз. Ласуриа «Сад могил», «Горячий вороной конь», «Лабра», «В сторону горящего села»; И. Н. Хашба «Из Латы доносится крик малышей», «Земля, земля, много грехов на тебе», «Стреляют в меня...»; Э. В. Ажиба «И сегодня ночью горит свеча...».

Героизму абхазских воинов и добровольцев (абазин, адыгов, чеченцев, русских и др.), неминуемой победе защитников родины посвящено большое количество стихов. В них слышны героическая песня, песни страдания и ранения, песня единства народа. Среди стихов: В. Дж. Амаршан «Один заменял сотню», «Вставайте, вставайте!..»; М. Т. Ласуриа «Митинг в Нальчике», «Тонка твоя броня...», «Кудры», «Победа», «Я сын твой, Кабарда»; К. Ш. Ломиа «По Сухуму идет Арзамет»; Г. К. Гублиа «Задание бойцу», «Хамзат Ханкаров»; П. Х. Бебиа «Эшыра», «Река идет вверх», «Вопрос и ответ», «Танцевал Гена Карданов», «Сыновья абжуовцев», «Две армии воевали, а Хабыдж пахал», «Махаджиры защищают Абхазию», «Ты жди меня», «Бомба», «Отец», «Девушка пошла на войну»; Н. З. Тарба «Раненые строки»; Р. Х. Смыр «Апсны», «Возвысили они свою правду», «Последнее слово», «Надпись над могилой», «Зосим Абыджба»; Т. М. Чаниа «Письмо воина», «На солнечные лучи был похож его смех...», «Если они оживут...»; К. М. Герхелиа «Если я погибну за Абхазию», «Белые дьяволы»; С. Х. Таркил «Встаньте все!», «О, моя Апсны!», «Были, есть, всегда будут», «Дождь военного времени», «В прошлом году», «Песня об Абхазии»; Д. Б. Зантария «Девушка в военной форме»; Л. С. Тванба «Победа», «Шла девушка к берегу Гумисты», «Родина — это души не вернувшихся с боев», «Мое далеко», «Мой солдат», «Мои орлы»; Э. В. Ажиба «На Гумисту...», «Не бойся мать, сказал он...», «На встречу прибежали дети...», «Слышен рёв ветра...», «К сестрам в военной форме», «Ребята, ребята...», «Один день жизни...», «Письмо, написанное в первую ночь нового 1993 года», «Что же будут делать и земля, и небо»; «Эшерский парень»; А. Я. Лагулаа «Чтоб ты сгинул!», «Сухум, не бойся!», «Последняя песня Седого», «Наши бойцы, орлы!», «Твоя смерть — не смерть...», «Вы исполнили клятву...»; И. Н. Хашба «Мои сестры — девушки из Северного Кавказа»; В. А. Когониа «Что делать небу и земле», «Красивая гора. Тропинка. Речушка»; Б. У. Барциц «Стою и думаю у порога...», «Мирод Гожба», «Проходил я гору плача...»; В. К. Даутиа «Храбрые сыны Абхазии», «Наши герои», «Мартовское наступление», «Песня о Зауре Налоеве»; поэм: П. Х. Бебиа «Борьба после войны», «Голос страдания» и др.

В стихотворении М. Т. Ласуриа «Я сын твой, Кабарда» для раскрытия замысла поэта удачно используется монологическая форма. Слово предоставляется кабардинскому воину, героически погибшего за свободу Абхазии.

Мотив трагизма и героизма необычно отражен в произведении Р. Х. Смыра «Зосим Абыджба». В основе его сюжета — реальное событие начала 1993 г. Отец после героической гибели сына, дал клятву сплясать у его могилы после освобождения Абхазии от завоевателя; что он и исполнил на виду у соседей: «Танцевал он, сжав зубы, / Говорил он трепетно: объединяйтесь все! / Нет, не победить врагу наш народ, / Пока рождает таких героев!».

Именно в военное время проявляются качества человека. В 1992–1993 гг., когда народ оказался на грани уничтожения, некоторые (даже те «ура-патриоты», которые до войны кричали больше всех) спасовали, дезертировали, предали народ и родину, занялись мародерством, примкнули ко второму «эшелону», зарабатывали деньги на горе людей. Их не обошли поэты, свое гневное слово они направили против этих недостойных и мерзких людей. Можно назвать стихи: В. Дж. Амаршан «Хыма-псыма», «Раб-рабов»; Б. А. Гургулиа «Абхазскому “мужчине”, убежавшему, когда родина оказалась в опасности»; Н. Т. Квициниа «Трус»; П. Х. Бебиа «Война показала все», «Внутренний враг»; А. Я. Лагулаа «Наши ребята-бойцы» и др.

Среди военной лирики встречаются стихи, посвященные лидеру национально-освободительной борьбы народа Абхазии, первому президенту Республики Абхазия В. Г. Ардзинба: В. Дж. Амаршан «Лидер», «Звезда Владислава», «Национальный герой»; Б. А. Гургулиа «Лидер»; Н. Т. Квициниа «Он тогда был знаменем!»; Р. Дз. Ласуриа «Есть такой!»; Р. Х. Смыр «Лидер»; В. К. Зантариа «Благодаря Богу»; Э. В. Ажиба «Под твоим знаменем, Абхазия!», В. К. Даутиа «Песня о Владиславе Ардзинба» и др.

В. Г. Ардзинба посвящены части романа в стихах М. Т. Ласуриа «Отечество» (1992–2004). Отрывки произведения публиковались в журнале «Алашара», газетах «Ецваджаа» и «Апсны» и др., более полный вариант — в журнале «Акуа–Сухум»; отдельно издано в 2008 г.

Завершая разговор о военной поэзии (она и ныне продолжает развиваться, но меньше), следует, хотя бы кратко, остановиться на лирике героини войны С. Б. Делба, отдавшей свою жизнь за свободу Абхазии. Ее произведения (кроме некоторых) стали частью литературного процесса лишь в послевоенные годы.

По своим взглядам С. Б. Делба была ближе к тем писателям и мыслителям, которые проповедовали идею свободы личности, свободы духа; она не воспринимала тоталитаризм в любой его форме, ибо он порождает рабство. В статье «Сила — в истине», опубликованной в газете «Ауыбла» в 1991 г. (№ 4, 22 мая. С. 1), поэтесса писала: «...руководителям нашей системы нужен человек, не обладающий разумом настолько, чтобы смог познать истину и разоблачить тех, кто делает его рабом...». Она умела заглядывать в будущее и оценить с этой точки зрения современное состояние абхазского общества. «Сегодня мы из боязни физического уничтожения оказываемся перед лицом еще более худшего морального уничтожения. И кульминационного момента наше состояние достигнет тогда, когда завтрашнее наше полное уничтожение нам будет казаться нашим сегодняшним спасением». Вместе с тем она считала, что демократические движения России и всех республик бывшего СССР «протягивают руку помощи» Абхазии. Однако, когда республика и ее народ, благодаря этим же «демократам», оказалась в трагической ситуации, на грани жизни и смерти, борющийся за свободу народ Абхазии не услышал от них ни одного слова сочувствия и поддержки; исключения составляли лишь единицы (А. Д. Сахаров и некоторые другие). Но в горцах Северного Кавказа С. Б. Делба не ошиблась; именно они и простые русские, казаки оказались рядом, когда нависла угроза уничтожения абхазского народа и его культуры.

Свободомыслие пронизывает творчество С. Б. Делба. А. Н. Гогуа отмечает, что «вся поэзия С. Делба посвящена жизни и смерти. Они в ее поэзии занимают равнозначное место... Они оба связаны с жизнью». (См.: Апсны. 1993. № 30, 29 июля. С. 2; на абх. яз. [Делба С. Б. Стихи / Авторы предисловий А. Н. Гогуа, Г. В. Саканиа]). От стихотворения «И горы в черном трауре...», написанного до ее гибели, веет могильной прохладой. В нем лирическая героиня (сама поэтесса), словно ясновидящая, предсказала свое трагическое будущее и судьбу Абхазии: «И горы в черном трауре, / Ушла я в мир иной, / Печалится, прощается / Абхазия со мной... / Была я не для гибели, / Для счастья, для любви. / Но всё враги похитили, / Земля моя в крови». И далее: «Апсны моя, Апсны моя, / Заветный берег мой, / С великою кручиною / Прощаюсь я с тобой. / И жаль, что не увижу я / Больших сердец добра. / И жаль, что не услышу я / Победного “ура!”». (Перевод Л. Любченко).

Поэтические строки С. Б. Делба полны сложными ассоциативными образами, метафорами и символами, раскрывающими духовное состояние лирической героини, философские взгляды поэтессы.

Через несколько лет после окончания войны, когда эйфория победы немного утихла, дали о себе знать другие проблемы, которые в трагическое и героическое время были забыты. Они были связаны с судьбами национальной культуры, родного языка, Апсуары, с политическим и экономическим положением Абхазии, духовным состоянием общества, вопросами религии. Как и публицистика, на них обратила внимание и художественная литература — поэзия и проза.

Где-то с конца 90-х годов поэзия немного успокоилась, ее публицистические черты заметно отступили, и в ней начала укреплять свои позиции настоящая лирика с сильной субъективной основой, усиленно развиваться философское направление. Поэты активно используют метафоры, символические образы, сравнения, параллелизмы и другие художественные средства. Об этом в частности свидетельствуют вышеназванные поэтические сборники М. И. Микаиа, Р. Х. Смыр, Р. Дз. Ласуриа, И. Н. Хашба, В. П. Касландзиа, Г. С. Квициниа, Г. В. Саканиа, Э. В. Ажиба, А. Я. Лагулаа, З. Ш. Тхайцук и других и их произведения, опубликованные в журнале «Алашара».

В стихах читатель видит лирического героя, который глубоко осмысливает жизнь, переживает за судьбу Апсуары, родного языка, родины и народа, размышляет о зле и несправедливостях, царящих в мире, остро критикует пороки общества, низменные чувства человека, чуть ли не ставшие нормой жизни.

Таким является, например, лирический герой стихов Р. Х. Смыра из его сборников «Голос» и «Мой посох». Его внутренняя свобода позволяет ему говорить открыто о правде жизни. Но иногда он одинок, и это одиночество в каком-то смысле — протест против существующих порядков в жизни, полной негатива.

Р. Х. Смыр не обошел многие острые вопросы, в том числе политические, возникшие в новейшее время, в связи с выборами нового президента в 2004–2005 гг. (стихи «Ответ», «Тамара»). А в стихотворении «Колыбели» колыбели символизируют вековые национальные обычаи и традиции, родной язык, Апсуару, определяющие лицо народа, но эти колыбели «ранены», «умирают в чердаках». Действительно, удивляешься поведением некоторых абхазов, которые пренебрежительно относятся к родному языку, национальной культуре, Апсуаре, за сиюминутную выгоду, за деньги продают земли и т. д.

Мотивы упадничества, пессимизм встречаются не только в ряде стихов Р. Х. Смыра, но они насквозь проходят через лирику, как уже видели, С. Б. Делба, а также М. И. Микаиа, и иногда у некоторых других поэтов (Э. В. Ажиба и др.).

В современной поэзии значительную роль в формировании мировосприятия, взглядов лирического героя, как и прежде, продолжает играть историческая, духовно-культурная память. Об этом свидетельствуют многие приведенные выше произведения (включая «Отечество» М. Т. Ласуриа). Эта память во многом определяет судьбу народа, сохраняет его национальное лицо, культурную самобытность, духовные ценности, оберегает всех от манкуртизации сознания. Трагическое прошлое и его последствия, связи прошлого с настоящим раскрываются в стихах М. И. Микаиа «Цабал» (раны, нанесенные «махаджирством», до сих пор не зажили), Н. Т. Квициниа «Когда ахчипсувцы гремели, шапсуги поддерживали...» (вспоминается та же трагедия XIX в., опустошившая Абхазию и Северо-Западный Кавказ) и «Я сын страны, застрявшей, как кость, в горле этого мира...» (само название уже говорит о трагической судьбе Абхазии, которую и сегодня пытается захватить враг), Б. А. Гургулиа «Гнусный сосед» (хуже ненасытного, алчного и злого соседа нет ничего; речь в стихотворении, конечно, идет о Грузии, которая вот уже век пытается уничтожить абхазский народ) и «Келешбей Чачба», В. П. Касландзиа «С древних времен» (стихотворение утверждает, что с древних времен ничего не изменилось в человеческой истории: добро и зло сосуществуют до сих пор, рождается много хороших людей, но подонков не стало меньше); в исторической поэме Б. М. Тужба «Мир правителей Абхазии».

Г. С. Квициниа и Г. В. Саканиа продолжили свой творческий путь в русле ранее избранного стиля с «модернистскими» элементами мышления.

В поэзии Г. С. Квициниа значительное место занимают символические образы и метафоры. В ней наблюдаются черты символизма и имажинизма, которые занимали значительное место в русской поэзии первой четверти XX в. Для поэтессы важны образы, образное восприятие явлений жизни, при этом это делается не в ущерб смыслу. Природные явления превращаются в символические образы. Через них и другие образы поэтесса выражает свои философские взгляды на жизнь, природу и человека. Например, в стихах образ камня (часто мифологизированный) используется для отражения своих, порою философских взглядов на жизнь и природу, историю Абхазии, судьбу народа. Камень — свидетель истории народа, вообще человечества, именно он выносит боль земли, сохранил в себе мгновения и т. д.

Стихи Г. В. Саканиа отличаются экспрессивностью. Они лаконичны и философичны, они свидетельствуют о новом веянии в абхазской поэзии, которое связано с глубокими духовными переживаниями, ментальностью (если термин рассматривать как духовную категорию), космизмом. В произведениях лирический герой пытается осмыслить сложнейшие вопросы реальной действительности, вечности, понять смысл жизни. Постоянный поиск сути, гармонии приводит поэтессу к Божественной Истине, Любви.

С поэзией Г. В. Саканиа связано и развитие в современной абхазской поэзии духовных стихов. Христианское (православное) восприятие — характерная черта многих ее произведений: «Все четыре врата жизни открыты, / Дорога крестом очерчена. / Дороги священны, / Реки — кровь земли. / Эта кровь бурлит, не остывает, / Мы не пробуем ее, а пьем...». Вместе с тем поэтесса использует мифологические образы из традиционного верования абхазов. (Сборники: «Молебен», «Золотая капля», «Песня Сатаней», «Золотой ларец»).

В целом в современной абхазской поэзии, по сравнению с 1960–1980-ми годами, в отношении формы больших изменений не произошло, но тематика сильно расширилась. Этому способствовало и отсутствие какой-либо цензуры. Главным цензором ныне является Апсуара и читатель.

Как и в поэзии, в прозе ведущее место заняла тема Отечественной войны народа Абхазии 1992–1993 гг. В военные и первые послевоенные годы превалировал жанр рассказа, потом заметно укрепили свои позиции повесть и роман. Во многих произведениях видны следы публицистического отражения событий. И это не удивительно, ибо в то трагическое и героическое время эмоциональное восприятие действительности зашкаливало, боль была невыносимой, пафос освободительной борьбы против современных фашистов был высок.

Романом-былью назвал Дж. В. Ахуба произведение «Незабывное» («Ахамыштыху»). Писать он начал его в разгар войны, в январе 1993 г. в с. Тхина, завершил в 1995 г.; отрывки печатались в журнале «Алашара» (1998. №. 2), полный вариант — в сборнике прозаических произведений, переводов, статей автора «Незабывное» (1999). Это — художественно-публицистическое и автобиографическое повествование писателя — участника и очевидца реальных событий, раскрывающее истинное лицо современного фашизма во время войны 1992–1993 гг.; в нем почти отсутствует художественный вымысел. На глазах автора-повествователя, прошедшего тяжелейшее испытание во вражеских застенках, совершались чудовищные преступления против человечности — издевательства над людьми, изощренные пытки, убийства женщин, детей и стариков не грузинской национальности; иногда доставалось некоторым грузинам, которые поддержали абхазов или выступали против бесчинства «гвардейцев», позорящих грузинский народ. В произведении показаны трагические судьбы многих людей, героическая освободительная борьба народа против оккупантов. В романе также показан героизм добровольцев из Российской Федерации (адыгов, русских, чеченцев и др.), которые в критической ситуации поддержали народ Абхазии; отражена политическая ситуация, которая сложилась вокруг Абхазии. В целом «Незабывное» — важный документ, ценное свидетельство об Отечественной войне народа Абхазии, о преступлениях грузинских гвардейцев на оккупированных территориях.

Песня о ранении звучит через все произведение В. Дж. Амаршана «Уашхуа макиапсыс», которое писатель, исходя из его трагического содержания, определил как историческую поэму. Его первый вариант был опубликован в 1997 г. в журнале «Алашара» (№ 1), отдельной книгой произведение издано в 1999 г.; впоследствии оно вошло в третий том «Собрания сочинений» (2007) В. Дж. Амаршана. Вот, что пишет о жанровой принадлежности сам автор в предисловии к книге 1999 г. (с. 13): «Исходя из того, что произведение имеет лиро-эпический характер, и в нем есть немало поэзии, и проза написана определенным стилем, на высоком и остром эмоциональном уровне, я назвал его поэмой. Кроме того, я на этом не остановился и определил произведение “историческим”. Потому что это прежде всего моя личная история, неотъемлемая часть истории моего народа». Правда, есть аналогичные примеры в мировой литературе: например, некоторые критики и литературоведы поэмой называют «Мертвые души» Н. В. Гоголя. Можно назвать поэмой и «Последний из ушедших» Б. В. Шинкуба. Однако в этих произведениях нет смешения жанров. Но, конечно, не от жанра зависит значимость произведения. В небольшой статье Б. В. Шинкуба «Плодотворный талант», опубликованной в той же книге В. Дж. Амаршана 1999 г. (с. 9), Народный поэт писал: «“Уашхуа макиапсыс” — эпическая поэма, историческая поэма. Это история народа, из которого вышел сам автор. И по стилю она не похожа на прежние произведения писателя; она показывает, что В. Амаршан — и поэт, и прозаик, и поэма создана в сочетании этих двух жанров, и здесь трудно определить какой из них превалирует. Где писатель не может высказать свою боль поэтическим словом, использует прозу, и наоборот... Он не мог не использовать оба жанра, ибо вынужден был писать о тяжелейших событиях!.. И какие эти события? Главное — это величайшая трагедия, связанная с недавней войной, в которой погиб единственный сын поэта...».

В произведении В. Дж. Амаршана превалирует художественно-публицистический стиль повествования. В нем встречаются и элементы дневника, воспоминания, статьи, а также стихи, написанные до, во время и после войны. Среди стихов — произведения самого поэта, а также К. Ш. Ломиа, И. Н. Хашба, В. Хараниа, посвященные героически погибшему сыну В. Дж. Амаршана — Беслану.

«Уашхуа макиапсыс» выражает общую боль народа, пережившего кровавую войну, потерявшего в борьбе с грузинскими фашистами лучших своих сыновей и дочерей. Вместе с тем автор размышляет об исторической судьбе народа, о его прошлом и будущем, воспевает героев — борцов (включая добровольцев) за свободу Абхазии, разоблачает предателей. Все части произведения объединены единством смысла, голосом автора-повествователя.

На военную тему написаны рассказы А. Н. Гогуа «Туман» (Алашара. 1998. № 2; 2007. № 6), «Пока не зашло солнце» (Алашара. 2000. № 3), «После всех игр» (Алашара. 2004. № 3), «Кодор, Коракс» (Алашара. 2011. № 6), «Крик» (Алашара. 2013. № 2) и др. И в этих произведениях писатель не отказывается от раннее избранного стиля, способов раскрытия образов героев, сложной структуры повествования, от элементов принципа «сжатого времени» — сочетания реального времени с художественным условным временем.

В рассказе «Пока не зашло солнце» основные события происходят в годы войны 1992–1993 гг. Он начинается с гибелью и похоронами воина-героя Езуга. Его образ раскрывается главным образом через воспоминания жены героя Эсмы, которые расширяют временное пространство произведения и охватывают довоенные годы. В доме Езуга положение Эсмы было плохим, не ладились ее отношения с матерью мужа и его сестрой. А отец Езуга не вмешивался в женские дела. Неприлично вела себя и мать Эсмы, которая пренебрежительно отзывалась о близких Езуга, будто она лучше их. Началась война, Езуг встал рядом с защитниками родины и погиб. В день похорон у Эсмы родился сын — продолжатель рода, и это событие объединило всю семью, у которой появилась перспектива.

И в рассказе «Крик» А. Н. Гогуа затрагивает семейные проблемы, через историю семьи бойца Камуга воскрешает трагические годы сталинских репрессий, создает светлые героические образы Камуга, ее матери Шамсии (когда грузинские фашисты начали обстреливать село, она своим телом закрыла внучку Милану и спасла ее, а сама погибла) и др.

Кровавое лицо войны раскрыто в рассказе Ш. М. Аджинджала «Плач ребенка» и его романе «Близкие люди...». Повествовательная структура произведений не сложна; для отражения событий и создания образов героев в основном используются объективная форма повествования и диалоги, местами — внутренние размышления персонажей. Писатель, как большой реалист, ничего не скрывая, открытой, острой и жесткой речью описывает трагические события, раскрывает кровавое лицо грузинского фашизма, показывает образы современных эсесовцев в грузинской форме, которые в оккупированных территориях не жалели ни детей, ни женщин, ни стариков.

В рассказе «Плач ребенка» через трагедию семьи крестьянина, ветерана Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Джарнаса Ахсалба (его жена, сын Нарт, невеста Ламара, внучка Мадина) писатель показывает какой ужас пережил абхазский народ в 1992–1993 гг., когда он оказался на грани уничтожения. События происходят на Восточном фронте, в одном абхазском селе.

Роман «Близкие люди...» также повествует о трагическом положении абхазского народа в годы войны, о героической борьбе бойцов Абхазской армии против грузинских агрессоров (образы Алиаса, Сафарбея, Сандры, Канчобея, Шаруана и др.), о последствиях войны. Местами автор обращает внимание читателя на сталинско-бериевскую эпоху, когда Абхазия, благодаря тбилисским нацистам, перекрасившимся в красный цвет, понесла большие потери.

Следует, хотя бы кратко, остановиться на рассказах и повестях А. Я. Лагулаа, посвященных войне. Вообще в прозе писателя ощущается благотворное влияние произведений А. Н. Гогуа, а также рука поэта. Лиризм, великолепный язык, обилие метафор, эпитетов, сравнений — отличительная черта многих прозаических произведений А. Я. Лагулаа. Среди рассказов и повестей о войне: «Погибла, сохранив свою честь», «Родина — одна», «Грабители могил», «Переселенцы», «Ануаа рху», «Слышен скрип ворот», «Кусок земли» и др. Многие из них публиковались в журнале «Алашара», а затем в сборниках прозаических произведений писателя: «Родина — одна» (1998), «Кто знает, может он станет достойным...» (2009); во втором томе собраний сочинений автора (2011).

В произведениях художественно убедительно показаны героическая борьба народа за свободу, трагедия части населения, оказавшейся на оккупированной территории, проблемы послевоенной Абхазии и т. д. Автор ищет правду, и эту правду через образы своих героев он стремится донести до читателя.

Войне посвящен ряд произведений, вошедших в книгу Н. Ч. Хашига «Война, война...», в их числе: рассказы «Песнь ранения», «Повар обиделся», цикл рассказов, связанных с большим патриотом Миродом Гожба, погибшего на войне, — «Светлый образ человека», «Мирод, Рауф, новая специальность, ошибка Абрыскила», «Комиссар», «Кто думал о семи поселках». Рассказам часто присущи черты публицистики, очерка. В них рассматриваются политические и исторические вопросы, проблемы войны (например, диалоги абхазского воина Алмы, бывшего его друга грузина Резо и старика в рассказе «Песнь ранения»). Вместе с тем в произведениях используется народный юмор.

Трилогия Л. Б. Гицба (Гыц Аспа) «Год возмездия» (1997–2001) написана по свежим следам первых месяцев грузино-абхазской войны, это по сути свидетельства очевидца. Действия происходят на пространстве между Псоу и Сухумом. Автор тогда был комиссаром на Бзыбском и Гумистинском фронтах и участником событий. И неслучайно свое произведение он определил как роман-дневник. Писатель следует главному принципу — писать только о том, что сам видел и слышал. В произведении показано, как происходило освобождение Гагрского района от грузинских захватчиков, отражены последующие события. Почти все герои — реальные лица, только у одних сохранены настоящие имена и фамилии (Сергей Дбар, Гиви Агрба, Валера Мхонджиа, Шамиль Басаев, Мухаммед Килба и др.), у других — вымышленные имена; к последним относится и Джансит, он — сам автор.

В романе Н. Т. Квициниа «Ураган» (написан в 1999 г.; полный вариант опубликован в третьем томе «Собраний сочинений» писателя, изданном в 2006 г.) действия происходят в восточной Абхазии, хотя автор не конкретизирует место. Именно в этой части происходили самые кровопролитные бои, в которых погибли тысячи людей. Роман начинается с описания деревни, разрушенной войной. Главный герой Кунцал идет по израненному и опустошенному селу. Он возвращается туда, где до начала войны оставил своих детей с бывшей женой, чтобы встать рядом с защитниками родины. Однако попадает в плен к врагам, которые контролировали территорию. В образах Напо, Зазы и Сосо показаны люди, которые родились и воспитывались в Абхазии, но с первых же дней войны начали воевать и преследовать бывших своих соседей-абхазов. Им противопоставлены светлые образы борцов за свободу — Фата, Кицы, Кана, Мизана, Джармы и других, старика Камлаза и его жены Ардушьны.

В другом романе Н. Т. Квициниа «Адлапса» («Без чего, ничего не может быть»), который был напечатан в 2010 г. в журнале «Алашара» (№№ 4, 5, 6), отражено трагическое положение народа в оккупированной территории Абхазии. Действия в основном происходят в Сухуме. Главные средства раскрытия событий и образов персонажей — диалог, речь героев и их действия. В романе рассматриваются проблемы патриотизма, гуманизма, предательства, шовинизма и фашизма.

Интересен реалистический рассказ Д. К. Начкебиа «Другой берег — Тот свет» (Алашара. 1998. № 1) с автобиографическими элементами. Рассказ в нем ведется от лица автора-повествователя. Писатель ставит важную проблему человеческого бытия, связанную с войной и гуманизмом. Не легко убить человека. Однако в условиях войны, когда приходится защищать родину, народ, семью, человек вынужден (даже должен) взять оружие и бить врага. Если ты не будешь стрелять в него, он тебя не пощадит, ибо у захватчика, тем более с фашистской идеологией, как правило, никакой жалости нет. Да, трудно сделать первый шаг. Герой рассказа (он же повествователь) слышит внутренний голос: «Не делай этого! Не делай этого!», но он должен был ударить кинжалом врага, потому что позади него было всё то, что он любил, давало его жизни смысл.

Ужасное лицо войны, жестокие ее законы показаны в некоторых других рассказах Д. К. Начкебиа: «Единственный глаз — небо», «Жертва» (Ахацарашва. Ажвеинраалаква. Ажвабжькуа. Астатиакуа. — Песнь мужества. Стихи. Рассказы. Статьи. 1995; Алашара. 2005. № 4), «Минаш» (Алашара. 2010. № 4). Эти произведения (включая «Другой берег — Тот свет») были опубликованы в его книге «Дерево».

Рассказ «Кубча» (Алашара. 2002. № 1) — первое прозаическое произведение поэта Р. Х. Смыра и весьма удачное. Его героями являются Химца и собака Кубча. Здесь вспоминается стихотворение автора «Кубча». Очевидно, что в двух произведениях речь идет об одной и той же собаке. В рассказе с большой любовью создан светлый образ Кубчы, отражены трагическая судьба собаки и взаимоотношения двух героев. Химца участвовал в освобождении Абхазии от грузинских оккупантов, можно сказать, что и Кубча была участником войны. Она спасла тогда тяжело раненого Химцу. И после войны Кубча еще дважды спасла Химцу, однако погибла сама. Через внутренний монолог героя Р. Х. Смыру удалось лаконично и эмоционально отразить трагический путь абхазского народа с XIX в. до наших дней.

Немало прозаических произведений посвящено послевоенной Абхазии, экономическому положению народа, возникшим духовным проблемам.

В повести (по определению самого автора — «маленьком романе») А. Н. Гогуа «Самшитовые заросли» (Алашара. 2012. №№ 1, 2) писатель связал годы Великой Отечественной войны (1941–1945) и Отечественной войны народа Абхазии 1992–1993 гг. Раны, оставленные двумя войнами (особенно второй), до сих пор не зажили. Две эпохи связываются благодаря Ионы — человеку с большой буквы, с огромным жизненным опытом. Его сын прошел всю войну 1992–1993 гг., героически сражался и, к счастью, выжил; вскоре после войны женился, однако, не успев сыграть свадьбу (после войны, из-за материальных трудностей, ее организовать было непросто), он уехал в Россию, где его друзья нашли ему работу. Кстати, по этому пути пошли многие абхазы после войны. Однако были и тогда, есть и сегодня нечистоплотные, гнусные, циничные, мерзкие люди, которые в любой ситуации «своего не упускали». И в их числе — Сампал и Вальтер. А порядочные и честные люди, трудяги, как Иона, не находили себя места, не могли найти работу, чтобы прокормить семью.

В своих рассказах «Кто знает, может он станет достойным...», «На нее не лает собака...», «Не запрещай мне думать о тебе, сынок!», «Горные сырки», «Даю старый зуб — дай новый!» А. Я. Лагулаа стремится заглянуть в глубины человеческой души, раскрыть внутренний мир, психологию героя, характерные черты бытования экзистенциальных начал в обществе (например, в послевоенной семье), и через них — судьбу народа. Он также отражает пороки послевоенного общества.

В рассказе Н. Ч. Хашига «Волки» на истории одной семьи показаны трагические последствия войны, тяжелое послевоенное положение народа. Глава семьи Батакуа героически погиб на войне, остались его мать Атиа, жена Зина и трое детей. Их единственного кормильца — корову — украли мародеры из «второго эшелона». Этих подонков-«волков» стало много после войны, они оказались хуже, чем грузинские нацисты. Эти «волки» были и во время войны, и тогда они занимались мародерством, они не были среди тех, которые защищали родину. Эти нелюди, думающие только о своем животе и кармане, — настоящие внутренние враги народа и возрожденного государства. Атиа и ее соседи надеются, что они будут жестоко наказаны. В рассказе показана судьба Апсуары в современных условиях.

В рамках рассматриваемой темы следует выделить рассказ Д. К. Начкебиа «Я должен тебя убить, Мадж» (Алашара. 2011. № 6). В нем повествование ведется от первого лица. Рассказчик — герой войны, человек чести и совести. Он беспощаден к тем, кто наносит вред народу. Люди из «второго эшелона» чернили победу народа Абхазии в кровопролитной войне; после войны они начали укреплять свои позиции, к сожалению, к ним примкнули некоторые бойцы–защитники родины. По их вине республику захлестнули грабежи, пышным цветом расцвела наркомания, вылезли наверх все пороки общества. Это не мог простить им герой-повествователь. В Абхазии эти «маджраа» и сегодня считают себя хозяевами жизни, и борьбу героя рассказа Д. К. Начкебиа надо поддержать, иногда нужен хирург, который может удалить опасные зараженные участки организма.

В романе Л. Б. Гицба (Гыц Аспа) «Путь необъезженного коня» (2008) впервые в эпическом произведении художественно раскрывается тяжелейшая послевоенная (с конца 1993 г.) жизнь Абхазии, против которой была объявлена блокада. Народ был поставлен на грань выживания (примечательны описания будней на границе по реке Псоу). Несмотря на трудности, многие герои романа пытаются спасти свои семьи, сохранить свою честь и достоинство, нравственный облик, Апсуару.

Привлекает внимание роман-переживание В. Дж. Амаршана «Моя крепость» (главы печатались в журналах: «Акуа-Сухум» /2008. № 19/, «Алашара» /2008. № 4/, окончательный вариант — в 4-м томе «Собраний сочинений» писателя /2008/). Структурно произведение не похоже на встречавшиеся раннее романы. Все произведение скреплено голосом автора («я»), который открыто (часто с публицистической остротой) излагает свои взгляды (иногда историософские) на послевоенную жизнь, исторические процессы, раскрывает свое духовное состояние.

После войны в литературном процессе свои позиции начал возвращать историческая проза, в частности исторический роман. Но не все произведения о прошлом написаны в рамках традиционного исторического жанра. Писатели в основном интересовались, как и прежде, самыми трагическими периодами истории абхазского народа, связанными с Кавказской войной и «махаджирством» XIX в., а также со сталинско-бериевскими репрессиями.

После «Апсха» В. Дж. Амаршан вновь обратился к исторической теме в романе «Божество гор» (его отрывки печатались в газете «Ецваджаа» — 2003. № 1 /6/; журналах «Алашара» — 2005. № 4, «Акуа–Сухум» — 2005. №№ 1, 2; полный вариант — в 3-м томе «Собраний сочинений» автора, изданном в 2007 г.). Роман охватывает большой период времени, больше внимание обращено на XIX в. Главным рассказчиком является сам автор; в ходе повествования свидетелями исторических событий выступают царь Абхазии Баграт (сын дочери царя Георгия — Гурандухт), народный оратор Шамба Осман, поэт Георгий Чачба, французский путешественник Фредерик Дюбуа де Монперэ, герой Первой мировой войны корнет Коциа Лакрба (Лакербай), а также исторические места (они тоже разговаривают) Губаа-двы (Красная Поляна), природа и др. Автор показывает сложный и трагический путь абхазского народа, прокладывает мост между прошлым, настоящим и будущим.

В романе Л. Б. Гицба (Гыц Аспа) «Щурка или Апсха на две недели» главный герой произведения Георгий Чачба стал невольным участником событий 1866 г. После кровавого конфликта в с. Лыхны представители народа (главным образом крестьяне и некоторые дворяне) просят Г. Чачба, как сына последнего владетельного князя, унаследовать престол. В абхазской литературе вообще трудно найти произведение, где одним из главных героев был бы поэт — реальная историческая личность. Литературный образ поэта, драматурга и публициста Георгия Чачбы (Шервашидзе) в романе — это первый опыт в национальной литературе. К тому же Г. Чачба — самый сложный антиномичный образ в произведении. При создании такого противоречивого образа поэта, писатель опирался прежде всего на творчество Г. Чачба, особенно на его статью «Так пишется история. (Письмо в редакцию)», а также на другие исторические источники.

Эпохе Кавказской войны XIX в. и «махаджирства», опустошившего Абхазию, посвящен исторический роман Р. К. Джопуа «Под невидимой звездой». В произведении отражены трагические последствия «махаджирства», противоречия внутри общества. Через роман проходит идея о необходимости единства народа, которое может спасти народ в любой критической ситуации; автор убежден: единый народ — непобедим.

В исторической повести Р. К. Джопуа «Смиал» (Акуа–Сухум. 2006. № 1) описываются события, которые происходили после убийства в 1808 г. владетельного князья Абхазии Келешбея Чачба (Шервашидзе). Героями произведения являются князь Асланбей Чачба (сын Келешбея), Смиал Джапуа, Аджгери Джапуа и др.

Особенности жизни и быта, функционирования Апсуары, обычаев и традиций в прошлом (ориентировочно в XVIII–XIX вв.), связей абхазов с народами Северного Кавказа отражены в историко-бытовой повести Р. К. Джопуа «Махутала» (Алашара. 2011. № 4) через судьбу семьи Аджрыцба. В произведении ощущается влияние народных историко-героических сказаний.

Жизнь абхазских переселенцев («махаджиров») в Турции в первой четверти XX в. отражена в рассказе (вернее — повести) А. К. Мукба «Химараса» (Алашара. 2011. № 6). Абхазы, оказавшись в Турции, попали в новый трагический круговорот. Эта история раскрыта через образы Хауиды, ее сына Бадры, его друга Джармы, сестры Джармы Марасы (вышла замуж за Бадру), офицера из рода Маан, турецкого паши Османа, Черкеса Етема и др.

Репрессиям в Абхазии во второй половине 1930-х — 1940-х гг. посвящен роман Н. Т. Квициниа «Неминуемая кровь» (Алашара. 1994. № 1, 2; 1995. № 1; 1998. № 3, 4; затем был опубликован в 1-м томе «Собраний сочинений» писателя в 2003 г.). Писатель показывает трагическое положение народа в «37-м» году, как бериевцы уничтожали цвет абхазской нации, как и среди абхазов находились предатели, доносчики, как тбилисские власти создали колониальную систему в Абхазии, в массовом порядке заселяли автономную республику грузинами из Грузии, чтобы резко изменить демографическую ситуацию в свою пользу. В романе раскрыт образ предателя и доносчика Дахара, по вине которого было репрессировано много земляков. Он думает, что уже прошло много времени с тех пор и о его преступлениях никто не помнит. Но такие преступления не имеют срока давности. Журналистка Мараса написала книгу «Я иду по вашему следу», в которой она снимает маску с Дахара и ему подобных людишек. Книгу негативно восприняли дети и друзья Дахара. Но здесь встает сложный и неоднозначный вопрос: «Должны ли отвечать дети за преступления родителей, должны ли они носить вечно клеймо позора? На это нет ответа. А жизнь продолжается...

Некоторые черты жизни абхазов и характера Н. А. Лакоба раскрываются в цикле рассказов Г. К. Гублиа под общим названием «Рассказы о Несторе Лакоба» («Алашара». 2004. № 3). Они написаны веселым стилем с элементами юмора на основе рассказов от разных лиц (в их числе и очевидцы событий) в разные годы. Среди рассказов: «Так вам и следует», «Помог бы мне получить какой-нибудь пистолет...», «Жди меня у колоннады», «Глухой нас не слышит...», «Нестор и воры...», «Лакоба и Есенин», «Оказывается у него гостил Чехов», «Мариэтта Шагинян у Лакоба», «Убили или выслали» и др.

В романе Г. К. Гублиа «Последний выстрел» раскрывается социально-экономическая, культурная жизнь народа в начале XX столетия.

Политические и общественные процессы, происходившие в Абхазии в конце 1970-х гг. раскрываются в романе Л. Б. Гицба (Гыц Аспа) «Абхазское письмо» (в 2-х книгах; 2011, 2012). В другом романе писателя — «Однажды в 1989 году» (Сухум, 2014) — отражены события в Абхазии конца 80-х гг., когда грузино-абхазский конфликт обострился.

Нелегко сложилась судьба романа-дилогии Н. З. Тарба «Царь морей Хаит». Первая книга романа «Земля отцов» в основном писалась в 1979–1991 гг., последнюю редакцию автор сделала в 2001 г., но, по ее словам, она кардинально не изменила прежний текст. Впервые произведение было напечатано в журнале «Алашара» в 1991–1992 гг. (1991. №№ 9, 10, 11; 1992. № 1). Отдельной книгой роман вышел лишь в 2002 г., после чего он реально дошел до читателя. В предисловии к книге Н. З. Тарба отмечала: «Крупнее этого романа у меня нет ничего». В нем писатель творчески использует народные сказки о морском царе Хаите, сказания и легенды об Абхазии и абхазах; связывает прошлое и настоящее, сравнивает их.

В современной литературе начала появляться и документальная проза с публицистическими чертами. Такая проза раньше встречалась в творчестве М. Л. Хашба, Дз. Х. Дарсалиа и др. К таким произведениям относятся, например, повесть П. Х. Бебиа «Родник» (Алашара. 1998. №№ 1, 2) и автобиографическая повесть Б. М. Тужба «Не успел оглянуться...» (отрывки были опубликованы в журнале «Алашара» — 2006. №№ 2, 3).

В повести П. Х. Бебиа события происходят в начале XX столетия в с. Кутал, раскрываются особенности быта, обычаев и традиций абхазов, показана культурная жизнь того времени, как выходила первая абхазская газета «Апсны», рассматривается творчество И. А. Когониа. В речи автора-повествователя воскрешаются имена Д. И. Гулиа, Абаса Когониа (отец И. А. Когониа), сестры Абаса Хымжаж, Ирода Микаиа (отец писателя М. И. Микаиа), автора первой абхазской карты М. Л. Чачба (Шервашидзе), Арсена Хашба, М. Л. Хашба, Дз. Х. Дарсалиа и др.

А в своей повести Б. М. Тужба рассказывает о своем творческом пути, отражает некоторые страницы истории Абхазии, культурную жизнь в республике, свидетелем которой он был. Он также открыто высказывает свои взгляды на те или иные исторические и политические процессы. В его повествовании встречаются имена Дмитрия Гулиа, Архипа Лабахуа, Аслана Отырба, Акибея Хонелиа, Зураба Анчабадзе и др.

По сравнению с поэзией и прозой, в современной абхазской литературе с большим отставанием развивается драматургия. Весьма редки книги с драматургическими произведениями. Пьесы в основном печатались в журнале «Алашара», в их числе: А. Х. Аргун «Танец теней. Трагикомедия» (1998. № 2), «Под тенью осла. Сатирическая комедия» (2000. № 1), «Парень, который радуется молнии. Трагикомедия» (2002. № 4), «Дьявольское время. Драма» (журнальный вариант; 2004. № 4), «Чайка с перебитым крылом... Лирическая драма» (2007. №№ 2, 3); Г. К. Гублиа «Песнь ранения. Пьеса» (2003. № 2), «Рыба без воды. Скетч» (2008. № 1), «Абрек. Пьеса» (2009. № 1); В. Дж. Амаршан «Атолсиар. Комическая фантазия» (2000. № 2); В. П. Касландзиа «У висячей виноградной лозы. Пьеса», (2006. № 1), «Сумасшедший. Пьеса» (2007. № 4), «Выйти замуж по-абхазски. Комедия» (2010. № 6); Н. Ч. Хашиг «Специальная военная группа “Мстители”. (Героическая драма)» (2004. № 1), «Сват. Пьеса» (2008. № 6); Р. К. Джопуа Лавина. Драма (2009. №№ 2, 3), В. К. Басариа «Гром в горах. Драма» (2005. № 2), «Нельзя изменить любовь. Драма» (2006. № 4), «Прекрасные лучи. Драма» (2008. № 2); В. А. Когониа «Верните мои деньги. Пьеса» (2010. № 5).

И в драматических произведениях заметное место занимает тема Отечественной войны народа Абхазии (Н. Ч. Хашиг «Специальная военная группа “Мстители”», В. П. Касландзиа «У висячей виноградной лозы»).

Послевоенной жизни народа посвящена трагикомедия А. Х. Аргуна «Парень, который радуется молнии». В ней созданы образы защитников родины — братьев по отцу Ситбея и Нурбея, они остались опорой возрожденного Абхазского государства. Но их отец Нарсоу, а также Карбеи и др. — из «второго эшелона», животные (амгуауаа), для которых бог — деньги; они пренебрежительно относятся к национальной культуре, родному языку, Апсуаре. Они заразны и опасны для народа.

Большой интерес представляет драма Р. К. Джопуа «Лавина», в которой автор удачно соединил две времени — годы Великой Отечественной войны (1941–1945) и наше время (после Отечественной войны народа Абхазии 1992–1993 гг.). И тогда, и сейчас действие происходит в одном и том же месте — высоко в горах, в пещере. Для испытания героев используется природное явление (сильный снегопад и лавина). В народе говорят, что человека лучше поймешь в трудной ситуации. Здесь невольно вспоминаешь роман А. Н. Гогуа «Асду». Поставив своих персонажей в критические условия, автор раскрывает особенности разных несовместимых мировоззрений и характеров, выявляет два типа людей, психологий. В драме рассматриваются важнейшие вечные проблемы человеческого бытия, связанные с человечностью и бесчеловечностью, патриотизмом и предательством, честью и бесчестьем, рабством и свободой, ложью и правдой, индивидуалистской философией и национальным самосознанием, конформизмом и преданностью идеалам народа, рационализмом и традиционными ценностями и т. д.

Среди драматических произведений редко встречаются сатирические пьесы.

Трудно говорить и о больших успехах современной детской литературы. Нет сегодня писателей, творчество которых полностью связано с этим сложным видом литературы. Но некоторые писатели иногда создают детские стихи, рассказы, сказки и пьесы. Книг очень мало. Среди изданных следует назвать хорошо иллюстрированный сборник детских стихов «Белая весна» (составитель И. Н. Хашба; 2013). В ней собраны лучшие публикации в журнале «Амцабз» с 1957 г.

В 2009 г. вышла книга «Рассказы абхазских писателей» в 2-х частях (составитель А. Я. Лагулаа), в котором опубликовано много детских рассказов, написанных в течение многих десятилетий.

В числе новых детских книг: Н. З. Тарба «Сказочная страна. Стихи и поэмы для детей» (2011), Р. Дз. Ласуриа «Сырма и роза. Стихи для детей» (2009), Р. Х. Смыр «Синяя птичка. Стихи для детей» (2011), В. А. Когониа «Лесная сказка. Стихи и пьеса для детей» (2003; первая публикация в журнале «Алашара» /1999. № 3/), А. Я. Лагулаа «Дрозд. Рассказы для детей» (2010), Э. В. Ажиба «Пробуждение. Стихи для детей» (2004), С. А. Квициниа «Коротышка. Рассказы для детей» (2010), Г. С. Квициниа «Радостная весть. Стихи для детей» (2009), С. А. Агындиа «Пробуждение. Стихи для детей» (2006), В. К. Басариа «Чабракаршв. Пьесы для детей» (2013) и др.

В периодической печати детские произведения в основном публиковались и публикуются в журнале «Амцабз».

Среди произведений выделяются стихи, рассказы и пьесы Н. З. Тарба, Р. Дз. Ласуриа, В. А. Когониа, А. Я. Лагулаа.

Следует немного остановиться на пьесе В. А. Когониа «Лесная сказка». В ней поэзия сочетается с прозой; использована эстетика и поэтика устного народного творчества, в частности народной поэзии. В пьесе ощущается влияние детских произведений Б. В. Шинкуба.

«Лесная сказка» свидетельствует о том, что в детской литературе еще не до конца использованы национальные духовные истоки, фольклор. На этот неисчерпаемый источник должны обращать больше внимания писатели, создающие детские произведения. В нем можно найти многое для всех возрастов.

Следует обратить внимание на творческую молодежь, возникшую после войны. Дорогу в литературу им часто открывает журнал «Алашара», особенно с 2004 г. И это очень важно. Во втором номере 2004 г. восстановлена рубрика «Голоса молодых», а с 2010 г. введены другие рубрики — «Произведения наших читателей», «Произведения читателей нашего журнала». И в течение нескольких лет в журнале было опубликовано немало произведений более 30-ти молодых авторов — Дмитрия Габелия, Алхаса Чхамалиа, Инны Хаджимба, Астамыра Кварчиа, Джамбула Инджгиа, Хатуны Шоуа. Есмы Тодуа, Инны Бенделиани, Абзагуа Акалгба, Альбины Анкваб, Бадрака Авидзба, Адгура Гунба и др. Конечно, не все стихи и рассказы написаны на высоком художественном уровне, часто имеет место мелкотемье. Ведь, так было и раньше. Но редакция всегда правильно поступала, открывая путь в большую литературу начинающим поэтам и прозаикам. Некоторые из них впоследствии становились выдающимися писателями, другие продолжали писать посредственные произведения, третьи отходили от литературы и выбирали другую сферу. И ничего удивительного здесь нет. Редко, но продолжает выходить сборник «Ецваджаа» (очередной выпуск издан в 2003 г.; составитель А. Я. Лагулаа).

Кроме того, в 2009 и 2011 гг. читатели получили два выпуска сборника рассказов, стихов, переводов и статей молодых писателей «Рассвет» («Ашацкыра»), составленных З. Ш. Тхаицук.

Есть надежда, что в будущем литературный процесс не прервется, нынешние молодые писатели продолжат лучшие традиции старшего поколения. Естественно, многое зависит и от творческих союзов.

Необходимо сказать несколько слов о писателях, писавших и ныне пишущих на двух языках (на абхазском и русском). В их числе: А. Х. Аргун, Д. Б. Зантария, Д. К. Чачхалиа, Д. К. Начкебиа. Среди произведений, созданных на русском языке: А. Х. Аргун «Абхазия: ад в раю... (Беседы с погибшим сыном Баталом)» (Сухум, 1994), «Танец у могилы сына. (Новелла-быль)» (в книге: Ахацарашва. Ажвеинраалаква. Ажвабжькуа. Астатиаква. — Песнь мужества. Стихи. Рассказы. Статьи. Акуа–Сухум, 1995); Д. Б. Зантария «Золотое колесо. Роман» (М., [1998]), другие произведения писателя в периодической печати Москвы и Абхазии; Д. К. Чачхалиа «Абхазская лира. Стихи и переводы» (М., 2010; в книге стихи, написанные поэтом на русском /больше всего/ и абхазском языках); Д. К. Начкебиа «Берег ночи. Роман» (М., 2007; 2012).

Эти поэты и прозаики внесли немалый вклад в абхазскую литературу, и нельзя игнорировать их произведения, написанные на другом языке. Другое дело, если бы эти писатели вообще ничего не создали на родном языке. Тогда и здесь говорить о них не было бы смысла. Было бы, конечно, хорошо, если они (кроме А. Х. Аргуна и Д. Б. Зантария, которых уже нет в живых) сами перевели на абхазский язык (они в состоянии это сделать) свои произведения. Тогда эти поэтические и прозаические произведения становятся неотъемлемой частью и абхазской литературы. Ведь, например, в хрестоматии для национальных школ и другие учебные книги могут быть включены только произведения, написанные на родном языке.

Примечательно то, что после Отечественной войны народа Абхазии в литературном процессе начали участвовать некоторые писатели — представители абхазской диаспоры в Турции, кто-то из них пишет на родном языке, кто-то — на турецком. До них в Абхазии публиковались только стихи О. Бейгуаа.

В 1994 г. в журнале «Алашара» была опубликована подборка стихов Джамала Абыгба (1929–1997). Жил он в Турции в селе Мезит. Имел пятиклассное образование, из-за отсутствия возможностей, продолжить учебу не смог. Занимался самообразованием, учился по абхазским учебникам, привезенным в 1973 г. из Абхазии группой турецких абхазов, посетившей родину предков. Овладев абхазским письмом на основе русской графики, читал доступные ему произведения национальных писателей в оригинале и сам начал писать стихи на родном языке, хотя прекрасно знал турецкий язык. Его старший сын Еркан — ветеран Отечественной войны народа Абхазии. После войны Джамал посетил Абхазию, где его семье выделили жилье. Он собирался с семьей вернуться на родину предков, но не успел; из-за куска чужой земли он и его супруга были убиты близким родственником.

В 2002 г. в Сухуме на абхазском языке был издан сборник стихов Дж. Абыгба. Основные темы его стихов — родина Абхазия и родной народ. В произведениях сильны ностальгические мотивы. Поэт был убежден, что счастливым может быть абхаз только на родине («Покажите его мне»). Он был ярым сторонником возвращения потомков «махаджиров» на родину; он даже обвинял тех абхазов, которые переселились в XIX в. в Турцию, и оставили своих потомков без родины.

На абхазском языке написана драма Шинаси Трапш (родился в 1938 г.) «Албузбей» (Алашара. 2011. №№ 3, 4). Шинаси выходец из с. Анхуа (район Дузджа, вилайет Болу). В начале 1980-х годов впервые посетил Абхазию, тогда же он с собой взял абхазский букварь и научился читать и писать на родном языке. Впоследствии начал создавать художественные произведения на абхазском языке. В 1991 г. пять его стихов («Абхазия», «Добрая весть», «Герой», «Мое сердце», «Переселенец») были опубликованы в Абхазии, в газете «Апсны» (№ 71, 20 апреля). «Албузбей» — первое произведение в литературе абхазской диаспоры, написанное в жанре драмы. В произведении писатель отразил жизнь абхазов, оказавшихся в эпоху Кавказской войны XIX в. в Турции, социальные противоречия общества.

Активную просветительскую, культурную, исследовательскую и литературную деятельность ведет Папапха (Папба) Махинур Туна. Она часто бывает в Абхазии. В ее творческой судьбе огромную роль сыграл Омар Бейгуаа. Много сил Махинур приложила для перевода его работ на абхазский язык. Она автор очерка о творчестве О. Беигуаа.

М. Папапха автор воспоминаний, опубликованных в журнале «Алашара», многих статей и ряда книг об истории и культуре абхазов, деятелях абхазской культуры, в том числе: «Apsilya ve Tsabal» («Апсилиа и Цабал»; 2001), «İlk Türk Kadın Ressam Mihri Rasim (Müşfik) Açba» («Первая турецкая женщина-художница Михри Расим [Мюшфик] Ачба»; 2007), «35 лет рядом с Омаром Бейгуаа» (Алашара. 2012. №№ 2, 3) и др. Перевела на турецкий язык абхазские фольклорные тексты, научные труды и художественные произведения абхазских ученых и писателей: «Нарт Сасрыква и его 99 братьев. Абхазский народный эпос», реконструированный Б. В. Шинкуба текст «Абрыскила», книгу С. Л. Зухба «Абхазские сказки», работу В. Л. Бигуаа «История Абхазии», роман В. Дж. Амаршана «Апсха».

Среди тех, кто пишет на турецком языке, — Хайри Кутарба (Хайри Эрсой), хотя он в совершенстве владеет абхазским языком. Ныне живет в Абхазии. Он автор коротких рассказов, написанных на основе произведений устного народного творчества абхазов. Перевел на турецкий язык и издал исторический роман Б. В. Шинкуба «Последний из ушедших» (Стамбул, 1990). С конца 1990-х гг. активно начал заниматься литературным творчеством, создавать произведения в жанре исторического романа. Х. Кутарба сосредоточил свое внимание на трагической истории народа в XIX в., Кавказской войне и ее последствиях. В 2005 г. вышла первая книга его первого романа «Изгнание», а в 2006 г. — вторая книга. Первая часть романа была переведена на абхазский язык Октаем Чкотуа и напечатана в 2009 г. в журнале «Алашара» (№№ 1, 2); отдельно первая книга в двух частях была издана в Абхазском госиздательстве в 2011 г. В романе писатель раскрывает трагедию абхазского народа, большая часть которого в эпоху Кавказской войны XIX в. оказалась в Турции, отражает жизнь горцев под чужим небом; показывает особенности быта, обычаев и традиций, мировосприятие абхазов. В произведении страницы прошлого народа впервые освещаются масштабно с точки зрения представителя абхазской диаспоры в Турции.

На турецком языке создает художественные произведения Хунча (Мхонджиа) Алп (Босутер) (родился в 1937 г. в с. Хендек-Сарыиер /Калдахуара/, Сакария). Он окончил среднюю школу в родном селе; высшее образование получил в Анкаре. Работал руководителем многих банков. Уйдя на пенсию, начал заниматься литературным творчеством. Произведения посвящены прошлой и настоящей жизни абхазов в Турции, судьбе Апсуары. В 2005 г. в Стамбуле вышла его первая книга — роман «Фуат абхаз». Отрывок произведения в переводе на абхазский язык О. Чкотуа был опубликован в 2012 г. в журнале «Алашара» (№ 4).

Владел абхазским, черкесским, турецким, французским, английским, арабским языками писатель и мыслитель Мурат Яган (родился в 1915 г. на Северном Кавказе), принадлежавший к дворянскому роду Маан. Долгое время жил в Турции. Окончил Галтасарайский лицей (1938). Прошел подготовку в суфийском ордене Бекташи. Затем оказался в числе последователей Христа. При этом он придавал особое значение абхазско-адыгской традиционной культуре, этике, системе духовного и физического воспитания. Несколько лет учился на медицинском факультете Стамбульского университета. В 1936 г. с успехом участвовал в конноспортивных соревнованиях в Олимпийских играх в Берлине. В1937 г. стал чемпионом мира по конкуру. Мечтал вернуться в Абхазию. В 1963 г. вместе с семьей переселился в Канаду. Создал учение Аамста Кябзе (дворянская или аристократическая этика), идентичная с адыгским (черкесским) «уэрк хабзэ».

М. Яган автор книги и брошюр на английском языке, в том числе: «Введение в Аамста Кябзе, древнее духовное учение Кавказских гор», «Как создать общину Кябзе», «Утренние упражнения»; романа «“Я пришел из-за гор Кавказа”. Духовная биография» (Вернон, 1997; переводы на русский — 2002, на абхазский — 2002). Роман написан в жанре автобиографии; главная его цель — отражение духовного пути автора. Произведение читается как роман о судьбе одного из известных представителей горской диаспоры. В нем множество сюжетов романтического, приключенческого, трагического, философского и. т. д. характера, которое хватило бы на несколько повестей или романов. Книга состоит из девяти глав: «Абхазцы», «Школьные годы, лошади и женщины», «Зухаль», «Дервиш ордена Бекташи», «Лейла и поиски сокровища», «Женитьба на Мейзи», «Переселение в Канаду», «События в Ванкувере» и «Суфизм». Автор-повествователь рассказывает о реальных событиях, лицах, в том числе исторических личностях, высказывает свое мнение о них. Многие факты, изложенные им, ценны для изучения истории абхазской диаспоры в Турции и истории самой Турции. Примечательная особенность повествователя — его чрезмерная откровенность; он ничего не скрывает, открыто излагает даже неприглядные факты из своей иногда распутной жизни; без стеснения пишет о своих любовных похождениях. Духовные поиски героя книги «Я пришел из-за гор Кавказа» в какой-то мере напоминают судьбу поэтов-суфиев, которые шли к своему идеалу трудным путем. М. Яган, естественно, перенял опыт своих предшественников-суфиев, вместе с тем он исходил также из духовного и исторического опыта своих предков, шире — горцев Северного Кавказа и Абхазии. Не всегда его взгляды совпадали с точкой зрения многих теологов, ученых и верующих. В частности М. Яган считал, что когда-нибудь в будущем сблизятся мистицизм и наука, сольются христианство, ислам и иудаизм, а вместо них возникнет нечто единое для всех. Видимо, это — идеализм автора романа, но свои убеждения он никому и не навязывал.

После Отечественной войны народа Абхазии, по сравнению с советским периодом, можно сказать, пришел в упадок художественный перевод (с абхазского на русский и другие языки, с других языков на абхазский язык), который имел и имеет огромное значение для развития национальной литературы и ее пропаганды в мире. В советское время само государство поощряло это дело, и выделяло немало средств, ибо оно понимало значимость перевода для сближения и диалога между разными национальными литературами и культурами. Сегодня, к сожалению, такой поддержки, планов развития художественного перевода нет ни в Российской Федерации (в таком многонациональном государстве последствия от пренебрежительного отношения к подобным вопросам могут быть печальными), ни в Абхазии, ни в какой-либо другой республике бывшего СССР. А самим писателям эту проблему не решить. Правда, некоторым писателям удается находить спонсоров для перевода своих произведений на другие языки (например, на турецкий и русский), однако в этом случае многие лучшие произведения оказываются за бортом мирового литературного процесса.

В числе небольшого количества переводов с абхазского языка: романы А. Н. Гогуа «Асду» (перевод на русский язык С. Шевелёва и автора; Сухум, 2002), В. Дж. Амаршана «Апсха» (перевод на русский язык Э. Ф. Басария; Сухум, 2003; перевод на турецкий язык М. Папапха; Стамбул, 2008), Б. В. Шинкуба «Рассеченный камень» (перевод на русский язык Э. Ф. Басария /прозаический текст/ и И. Евсы /поэзия/; первая публикация — в журнале «Акуа–Сухум. 2008. №№ 1, 2; полный текст романа, включая прежний перевод первой книги /перевел Е. Герасимов/, — в книге писателя «Рассеченный камень. Роман. Повесть»; Сухум, 2011). На русском языке вышла поэма М. Т. Ласуриа «Золотое руно» (перевод М. Синельникова; Сухум-Москва, 2014), его же сборник стихов «Форель и соловей» (М., 2008; в нем есть и новые переводы). Издана книга Т. М. Чаниа «За тридевять земель. Повести, рассказы, роман», подготовленная до войны, (перевели Г. Ковалевич, Т. Трояновская, Ю. А. Лакербай; Сухум, 2011). В московских газетах и журналах был опубликован ряд рассказов и повестей Д. Б. Зантария, переведенных на русский язык самим автором; впоследствии они вошли в его посмертные книги: «Колхидский странник. Роман, повести, рассказы» (Екатеринбург, 2002), «Мир за игольным ушком. (Поэзия. Проза. Публицистика. Дневники)» (Сухум, 2007), «Собрание. Стихотворения, рассказы, повести, роман, публицистика, из дневников» (Сухум, 2013). В 2010 г. вышел сборник стихов и переводов Д. К. Чачхалиа «Абхазская лира» (М., 2010); в нем опубликованы переводы стихов абхазских поэтов на русский язык, а также переводы стихов русских и европейских поэтов на абхазский язык, осуществленных в основном до войны.

На русском языке были также изданы книги: Б. В. Шинкуба «Последний из ушедших. Романы, повести» (Нальчик, 1994), «Избранные произведения» в 2-х томах (Сухум, 2007), «Последний из ушедших. Исторический роман» (Сухум, 2012); А. Е. Ласуриа «Жить как солнце!.. Стихи и поэма» (Сухум, 2007); А. Н. Гогуа «Произведения» в 2-х томах (Сухум, 2009, 2010; среди новых переводов в них — «Асду» /перевод С. Шевелёва/ и рассказ «Пока не зашло солнце» /перевод Д. К. Начкебиа/) и др. Но эти все переводы (кроме двух-трех произведений) были сделаны в советское время.

Русские переводы (старые и новые) многих произведений абхазских писателей (в основном стихи и рассказы) печатались в журналах и альманахах: «Абаза»,«Акуа–Сухум», «Литературная Кабардино-Балкария» (Нальчик), «Русское эхо» (Москва), «Поэзия. Двадцать первый век от Рождества Христова» (Москва); газетах «Литературная газета» (Москва), «Общеписательская литературная газета» (Москва), «Ецваджаа»; сборниках: «Цепи снеговых гор. Повести писателей Северного Кавказа» (М., 2009), «Война длиной в жизнь. Сборник рассказов северокавказских писателей» (М., 2007) и др.

Новых переводов на абхазский язык из мировой литературы было немного (и то — только из русской и европейских литератур). Среди изданных книг: Р. Бёрнс «Стихи» (перевел П. Х. Бебиа; Сухум, 2007), Г. Лонгфелло «Песня о Гаявате. Поэма» (перевел М. Т. Ласуриа; Сухум, 2011, 2012). Вышел переведенный М. Л. Хашба в советское время произведение Джанни Родари «Чиполлино» (Сухум, 2010).

В числе переводов на абхазский язык: «Псалтырь» (перевели Г. С. Квициниа, Г. В. Саканиа; М., 1997), «Библия для детей» (перевели Т. Аршба и Г. С. Квициниа; Сухум, 2001), «Новый Завет» (перевел М. Т. Ласуриа; 2004).

Среди переводов — и башкирский народный эпос «Урал-Батыр», переведенный на абхазский язык М. Т. Ласуриа (Акуа–Сухум. 2011. № 1).

Другие переводы с иных языков (в основном с русского) — ряд произведений А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, А. П. Чехова, А. А. Блока, С. А. Есенина, В. Я. Брюсова, А. Н. Толстого, М. А. Волошина, А. А. Ахматовой, Н. С. Гумилева, О. Э. Мандельштама, Ф. А. Искандера и др.; они печатались главным образом в журнале «Алашара», иногда — в журнале «Акуа–Сухум», газете «Ецваджаа». В числе немногочисленных переводов из европейских литератур, опубликованных в «Алашаре»: драматическая поэма Ф. Шиллера «Дон Карлос» (перевел Н. Т. Квициниа), стихи Р. Бёрнса, Г. Гейне, Дж. Р. Киплинга и др. А из восточных литератур — почти ничего (если не сказать о четверостишиях О. Хайяма).

Хорошо, что журнал «Алашара» продолжил традицию публикации переводов произведений писателей Северного Кавказа, особенно абазинских, адыгских (адыгейских, кабардинских, черкесских) авторов (Ф. Г. Балкарова, А. А. Бетуганов, А. М. Бицуев /Ан. Бицу/, И. Ш. Машбаш, Х. М. Тхазеплов, Т. М. Керашев и др.). Это способствует укреплению связей между близкородственными народами. На страницах журнала печатались и произведения осетинских, чеченских и других писателей, а также армянских и русских писателей — представителей армянской и русской диаспоры в Абхазии (например, стихи А. Сарецяна, Л. Любченко); эту практику можно было бы расширить.

Художественный перевод — неотъемлемая часть литературного процесса. Но переводчикам следовало бы обратить больше внимания не только на мировую классику, но и на произведения писателей — представителей горской диаспоры в Турции и других зарубежных странах, особенно посвященных Абхазии и абхазам. И самый большой грех абхазских писателей-переводчиков — перевод произведений не с оригинала, а со второго языка (чаще всего с русского перевода). Эта порочная практика давно существует и при переводе с абхазского на русский. При переводе, конечно, обязательно знание в совершенстве двух языков — языка оригинала и родного языка.

В целом сегодня абхазская литература более или менее развивается стабильно. Трудно говорить о господстве какого-либо жанра прозы и поэзии в современном литературном процессе. Правда, отставание наблюдается в драматургии и детской литературе. Важно то, что ныне нет препятствий в виде цензуры. Есть свобода творчества. Но ценна не свобода, спущенная сверху, а внутренняя свобода творческой личности. Но свобода, не базирующаяся на традиционных национальных духовно-культурных и этических (Апсуара) ценностях, опасна, не только для самой литературы, но и для будущей судьбы всего народа.

И в заключение несколько слов о перспективе развития абхазской литературы, о его месте в духовной культуре народа, общественной жизни в республике в будущем. Усилится или ослабится ее влияние на национальное самосознание абхазов?

Судьба литературы тесно связана с судьбой народа, родины, родного языка, национальной культуры. Если одна часть этой целостности исчезнет, то исчезнет все остальное. Здесь к месту вспомнить слова В. Г. Ардзинба: «Если не будет абхазского языка, абхазской литературы, не будет у них перспективы, то и не будет перспективы у Абхазского государства». (Если не будет языка — не будет и народа. /Интервью Владислава Ардзинба/ / Записала Т. Джопуа в 1999 г. // Алашара. 2013. № 4. С. 12; на абх. яз.).

Сегодня опасные ветры дуют и с «голубеющего» Запада (в том числе США) и Юго-Востока; они угрожают физическому существованию народа, могут окончательно деградировать национальное самосознание, культуру, Апсуару. У дегродаторов в руках самые мощные оружия массового поражения — пресса, интернет, телевидение, кино. А другие народы для них — подопытные кролики, быдло, которые должны служить им. Если шире, в глобальном масштабе посмотреть на притчу Ф. А. Искандера «Кролики и удавы», то она — точно обо всем этом. Вспомним судьбу Содома и Гоморры, к такому концу, видимо, идет Европа. Не об этом ли говорит и абхазское предание об ацанах?.. В Европе Бог давно умер, об этом писали некоторые крупные европейские философы (чего стоит только «Закат Европы» Шпенглера).

Слава Богу, абхазская литература еще жива, несмотря на свою трагическую историю. Появляется и молодое поколение поэтов и прозаиков, способных сохранить преемственную связь. Есть надежда, что национальный литературный процесс не прервется в будущем. И здесь, конечно, многое зависит от творческих организаций — Союза писателей Абхазии и Ассоциации писателей Абхазии. Необходимо активно пропагандировать художественную литературу, особенно среди молодежи, объяснять им, что она (вместе с другими сферами национальной культуры) является одним из важнейших факторов, определяющих лицо народа, государства. Не будет абхазского читателя — не будет и национальной литературы. Кроме того, при Союзе писателей Абхазии и Ассоциации писателей Абхазии следовало бы возродить бюро художественного перевода (с абхазского на другие языки, с других языков на абхазский язык), привлечь в это дело творческих людей из абхазской диаспоры в Турции и других зарубежных странах, готовить переводчиков на базе прежде всего Абхазского государственного университета, с привлечением возможностей Союза и Ассоциации. Без этого сегодня выход лучших произведений (именно лучших; в их отборе для перевода должны активно участвовать творческие организации) абхазской литературы к мировому читателю невозможен. А это — огромная потеря для народа, пытающегося самоутвердиться в этом жестоком мире.

И последнее: Союз писателей Абхазии и Ассоциация писателей Абхазии объединяют не только абхазских, но и ряд местных армянских, русских, русскоязычных писателей, представляющих национальные диаспоры в Абхазии. Они были братьями по перу во время Отечественной войны народа Абхазии. И дальнейшее развитие братских, дружеских взаимоотношений, взаимопомощь — залог сохранения стабильности в Республике Абхазии и решения многих проблем.

Вячеслав БИГУАА

доктор филологических наук

___________________________________________

¹ Махаджирство — от арабского слова «Мухаджир» («махаджир»); означает «эмигрант», «совершивший хиджру». Мухаджирами называли мусульман, переселившихся вслед за Мухаммедом в Медину до завоевания им Мекки. Они составили затем элиту мусульманской общины. Этот термин встречался, например, в дагестанской исторической литературе эпохи Имамата Шамиля (30–50-е гг. XIX в.). В частности, современник Шамиля Хайдарбек Геничутлинский называл мухаджирами сподвижников имама. Мухаджирами считались горцы самого Дагестана и всего Северного Кавказа, добровольно переселявшиеся в Имамат — государство Шамиля, в котором ислам занимал главенствующее положение. Очевиден религиозный смысл данного понятия. Впоследствии в русской дореволюционной и советской историографии «мухаджирами» стали называть непокорных горцев Западного Кавказа (адыгов /черкесов/ и абхазов), выселенных в Турцию, а сам процесс переселения нарекли термином «мухаджирство» («махаджирство»), хотя к исторической правде были ближе понятия «выселение», «изгнание», «изгнанники». Тем самым делался акцент на то, что только «религиозный фанатизм» горцев способствовал их массовому переселению в исламскую Турцию, и вся вина за трагедию возлагалась на самих кавказских горцев. Однако заметим, что в некоторых фундаментальных исторических исследованиях (например, «Махаджирство и проблемы истории Абхазии XIX столетия» Г. А. Дзидзария) изначальный смысл терминов «мухаджиры» («махаджиры») и «мухаджирство» («махаджирство») подвергся трансформации и они больше используются без религиозного смысла в значении «изгнанники» и «выселение». Именно в таком значении они встречаются в данной работе.

О Союзе